Девочки с Венеры, а мальчики… с дуба рухнули? - [7]

Она меня воспринимает как что-то среднее между сестрой и кошкой, все время меня гладит. Я крепко обняла ее и прижала к себе. Хоть кто-то в этой семье меня любит, хотя Либби у меня такая чумная…

Вошла мама и говорит:

- Как трогательно! Господи, ведь совсем недавно и ты была такой же маленькой. Мы с папой выгуливали тебя в парке в колясочке, и у тебя еще была такая шапка с ушами под «кошачьи лапки». Ты была такая хорошенькая.

Ну все, пошли-поехали! Вечер воспоминаний про то, как я писалась и все такое.

Мама погладила меня по голове и чуть не плачет от умиления, а меня все это бесит.

И тут Либби так громко пукнула, что ее аж подбросило вверх, как ракету на взлете.

Я скинула ее с коленок и закричала:

- Либби, фу! Мама, и зачем ты кормишь ее жареной фасолью?!

Фу. Однажды мы с дедушкой гуляли по улице, и он тоже выпустил воздух. А за нами шла тетка с таксой - она, конечно, все слышала, и говорит: «Да уж…» А дедушка оглянулся, увидел таксу на коротких, словно обрезанных ножках и говорит: «Простите, мадам, неужели это я так покалечил вашу собаку?» Чума! Хотя за эту шутку я поставила бы деду 5 баллов. Уж лучше остаться с ним, чем тащиться в эту гребаную Новую Зеландию.

Я пошла и спросила:

- Мам, а что если я останусь с дедушкой?

- Но он же в доме престарелых, - ответила она.

- Ну и что?

Никакой логики.

23.30

С зажженными свечами в руках девчонки собрались под моими окнами. С ними был Свен, почему-то в бумажной шляпе. Наверное, у них в Швеции (или где там?)принято прощаться с друзьями в подобных шляпах. Короче, все они махали свечами и пели: «Mon Merle a Perdu une Plume». «Нашла я черное перо, мой черный дрозд потерял его…» Но на втором куплете вышли очумевшие соседи и сказали, что их собаки пугаются шума.

«Ладно, тогда мы просто будем стоять молча, - сказала Джас и добавила: - Всю ночь».

Но Свен скомандовал: «Пошли», и девчонки быстро свалили. Мне стало грустно.

Пятница, 23 июля

Самый ужасный день

Полдень

Если хотят, пусть вызывают полицию - живой я не дамся. Привязала рукава халата к кровати, потом влезла в него и лежу. Уже представляю газетные заголовки: «Восходящую звезду хоккея насильно увозят в страну вечно-зеленых киви». На всякий случай, для фоторепортеров, я предварительно накрасилась.

12.00

В комнату влетает мама, вся возбужденная:

- Представляешь? Мы никуда не летим - папа сам к нам возвращается!

- Что?

Мама принялась меня обнимать, а на меня напало окоченение.

- Что? - переспросила я. - Как это возвращается? Зачем?

Новости - лучше не придумаешь

13.00

Папа налаживал какую-то скважину в Новой Зеландии, и произошел выброс горячего пара.

Он успел отскочить в сторону, но сломал себе ногу. И мама сказала папе, что она не враг своим детям и не повезет их в страну, где из земли происходят выбросы горячего пара.

- Хватит валяться в постели, - скомандовала мама. - У тебя больше нет для этого повода.

Я сделала вид, что не понимаю, о чем она, но внутри у меня все пело.

Фати вернется не прямо сейчас, а по окончании контракта. Уж чем пилить в Новую Зеландию, я готова терпеть его выходки дома. Конечно, он опять начнет меня строить и расхваливать семидесятые, но я даже на это согласна.

Мама счастлива как никогда, лезет обниматься. Лицемерка. Я тоже обняла ее разок, но мне это нужно для дела, чтобы выпросить пять фунтов. И я их получила!

Стоял по-настоящему английский летний денек с дождичком… А мы никуда не едем!

Спасибо, Господи. Я всегда буду верить в тебя. А про буддизм не бери в голову - я притворялась.

15.00

Я врубила музыку на полную катушку и вытащила из чемодана бикини. Ла-ла, парам-пам-пам, жизнь - это чудо с бантиком!

Пришел дядя Эдди с бутылкой шампанского и вернул нам Ангуса, он уже в наморднике. Но Ангус очень быстро от него избавился и вернулся в свою зону обитания (кухня, окрестности помойного ведра). Когда я спустилась вниз, дядя Эдди подхватил Либби и стал кружить ее. А Либби распевала: «Дядя Эгги, дядя Эгги» (8), что весьма остроумно с ее стороны.

16.20

Моя маленькая комнатка, как я люблю тебя! Ля-ля-ля, трам-пам-пам… Тирли-тирли… Как мне тут хорошо: на стене висят плакаты с моими обожаемыми Ривзом и Мортимером.

… Моя любимая кроватка, ммм… ммм… (Это я ее целую.) А из окон такой прекрасный вид на соседский сад…

17.00

Обзвонила девчонок и сообщила им радостную весть - они аж визжали от восторга. Только положила трубку, как позвонили в дверь. Это пришел сосед. Очки перекошены, весь взлохмаченный. И вместо того чтобы сказать мне: «Джорджи, как я рад, что ты никуда не едешь», он вручил мне метлу и молча удалился. На другом конце метлы был Ангус - он вцепился в нее мертвой хваткой. Ангус потащил метлу на кухню. Раздался грохот, на пол полетели кастрюли и сковороды, опрокинулся стул… И я радостно возвестила:

- Либби, Ангус снова с нами!

23.00

Перед тем как идти спать, заглянула на кухню. Либби сидела на корточках и кормила с руки Ангуса. Ура! Жизнь вернулась в привычное русло.

Суббота, 24 июля

11.00

Стояло лето. Пели птички. Мышковали мышки, а пудели пуделяли… Оказывается, через дорогу въехали новые жильцы. Надеюсь, они не такие крезанутые, как предыдущие. Ух ты, у них такая красивая кошечка. Кажется, бирманской породы. Я однажды видела таких на выставке - они очень дорогие и прыгучие. Стильные, как Наоми Кэмпбелл, только кошачий вариант. Для подиума, конечно, не годятся - из-за сильной шерстистости, зато грациозные, как кошки… Ха-ха-ха, они и есть кошки! Я мастер каламбура, и горжусь этим. Для полного счастья недостает только услышать в телефонной трубке голос любимого секс-символа, чтобы он сказал мне: «Срочно еду к тебе, зашибенная моя. Страшно подумать, что я едва не потерял тебя».