Девочки - [11]

Короче, в эту субботу я буду в Арзамасе и очень хочу с тобой встретиться. Оля, ты — очень интересный человек и потрясающе красивая девушка! Я думаю о тебе всё время.

Жду тебя в субботу в три часа около фонтана напротив Технического института.

Борис Л.

Ой!.. А что же теперь будет?..

Впервые в этом письме Борис обращается ко мне на «ты» и впервые написал такие слова, от которых у меня мурашки по спине побежали.

«Потрясающе красивая… Думаю всё время…»

Но ведь… Но ведь это он не обо мне думает, а об Асе!..

В груди у меня что-то ёкнуло, и я минут пять сидела, уставившись на листок с письмом.

Ну вот и всё… Он меня увидит — и… Нет, он меня ни за что не увидит! Напишу, что… сломала руку или лучше ногу… Вообще умерла! Нет, умерла — не получится, потому что как же я напишу об этом? Может, просто не прийти?.. А ПОТОМ придумать что-нибудь… Что папа приехал и увёз в Нижний…

Всю пятницу я не знала, что мне делать, — и молча паниковала.

— Ты что, не слышишь? Я тебя уже два раза спрашиваю! — дёргает меня за рукав Ася. — Ты вообще сегодня какая-то странная…

После школы, когда мы проходили мимо фонтана напротив института, я вся сжалась и ссутулилась, как будто Борис мог меня увидеть и разоблачить прямо сейчас.

А вечером у меня созрел план…

* * *

— Ты что, с ума сошла? Ты это серьёзно?.. — Ася смотрит на меня как на ненормальную и крутит пальцем у виска. — Да ты соображаешь, что только запутаешь всё ещё больше?

Мы сидим с Асей в моей комнате, но не в папином кресле, а на диване, и Ася в третий раз перечитывает письмо. Кажется, она всерьёз расстроена.

— Ну скажи, зачем ты это сделала? На что ты, собственно, рассчитывала? — повторяет Ася, пожимая плечами. — Глупенькая, ты же сама симпатичная, а в последнее время в классе только и слышно: «Широкова да Широкова!..»

Я молчу, потому что понимаю, что то, о чём я прошу Асю, — действительно глупо. Ну встретится она с Борисом один раз вместо меня… А что потом?! Борис сразу же влюбится в Асю по уши и будет писать МНЕ о том, как он меня, то есть Асю, любит!..

— Я ещё написала ему, что уже в десятом…

— Это мелочь! — отмахивается Ася. — Про возраст все врут! Я тоже сначала Андрею сказала, что в десятом. А ты даже и не совсем соврала, потому что через два месяца ты как раз перейдёшь в десятый. Два месяца — подумаешь!

Но что же всё-таки делать?..

— Послушай! — встрепенулась Ася. — А может, рассказать всё тёте Вале? Всё-таки психологический педагог…

— Бабушке?! Да ты что!.. — машу я руками. — Она не поймёт и только расстроится! И скажет, что врать нехорошо.

Ася морщит лоб.

— Знаешь… — говорит она неуверенно. — Просто нужно всё по-честному рассказать.

— Кому? Борису?!

— Ну да.

— Нет-нет! Я боюсь!

— Ну, позвони ему и всё объясни. Ты знаешь его телефон?

Я мотаю головой:

— Я ему ни разу сама не звонила. И ЧТО Я ЕМУ СКАЖУ?

— Ну хочешь… Хочешь, я сама попробую ему всё объяснить? — предлагает Ася. — Ну, скажу, что — так получилось.

Ася привыкла, что ей всегда всё прощается за то, что она красивая, — стоит только смущённо улыбнуться, сделать удивлённое лицо и развести руками. Вот и сейчас ей кажется, что она на самом деле сумеет объяснить Борису, что ничего, собственно, не произошло…

* * *

В субботу в три часа я закрыла дверь в свою комнату, залезла с головой под одеяло и зажмурилась. Вот сейчас Ася подходит к фонтану… Борис видит её издалека и замирает от удивления, потому что настоящая Ася ещё красивее, чем на карточке…

Три минуты четвёртого… Ася говорит Борису, что она — не Оля…

Пять минут четвёртого… Борис ничего не может понять. Ася объясняет ему, что «так само получилось и никто не виноват».

Десять минут… Я не знаю, что дальше. Ну и пусть…

Сорок минут… Та-ри-ра-таа!.. Мобильник!

Я смотрю на него с ужасом, потом медленно-медленно протягиваю руку и говорю: «Да?»

— Ну, в общем… — голос у Аси растерянный. — Одним словом, я сейчас к тебе приду.

Ася садится на краешек дивана и почему-то смотрит в сторону.

— Понимаешь… Он так обрадовался!.. Он, оказывается, специально приехал на один час, чтобы с тобой встретиться…

— Ты хочешь сказать — с тобой? — поправила я, уже догадываясь, что произошло.

— Нет, с тобой, — покачала головой Ася. — Если хочешь знать, мне было очень неловко. Я даже не помню его фамилии!..

— Левицкий. Зовут Борис.

— Оль, ну так вышло… Я как-то сразу не призналась, что я — Ася, а не Оля, а потом за ним друг подъехал на машине — и я не успела… Глупо всё получилось!

Мы помолчали.

— Ты знаешь, он действительно отличный парень, — грустно сказала Ася. — И он тебя простит, и всё будет хорошо… И — давай напишем ему письмо и всё объясним!

* * *

Прошла неделя, потом — ещё одна…

Я подсчитала, что если письмо идёт до Нижнего два, ну — три дня, и если один день прибавить на всякие задержки, то я могу получить ответ в любой момент…

С Асей мы как-то отдалились, и из школы я часто возвращаюсь теперь одна. Так даже лучше — не нужно отвечать на вопросы или делать вид, что всё нормально.

В апреле снег в городе потемнел и съёжился, а вот в «Дубках» за оврагом ещё можно кататься на лыжах. На физкультуре нас водил туда Олег Иванович. Лыжня была видна, но лыжи не скользили и к ним прилипал мокрый снег. Я отошла в сторону и долго стояла среди звенящей тишины, опрокинутого неба и солнечного света.