Девочки - [45]

— Дым их отгоняет, — сказал Гай, и я обернулась, как будто только что его заметила. — Комаров, — добавил он, протягивая мне сигарету.

— Ага, — ответила я, — точно. Спасибо.

Я перегнулась через заборчик, взяла сигарету, следя за тем, чтобы вода из шланга лилась в поилку.

— Сюзанну видела?

Вот и Гай уже думал, что я точно должна знать, где она. Мне льстило, что я сторож ее передвижениям.

— В Сан-Рафеле какой-то мужик грузовик продает, — ответила я. — Они с Расселлом поехали на него посмотреть.

Гай хмыкнул.

Он забрал у меня сигарету. Моя деловитость его как будто забавляла, хотя, наверное, он замечал фанатизм, предательски проступавший у меня на лице, стоило мне заговорить о Сюзанне. Как я бежала к ней семенящими шажками. Может быть, он не понимал, почему все это обожание направлено не на него, — он ведь красивый парень, привык, что девочки обращают на него внимание. Девочки втягивали животы, когда он лез к ним в джинсы, девочки верили, что украшения, которые он носил, — это милый признак его скрытых эмоциональных глубин.

— Наверное, в бесплатную клинику поехали, — сказал Гай.

Он жестами, дергая сигаретой, изобразил, будто у него чешется в паху. Хотел, чтобы я посмеялась над Сюзанной, хотел втянуть меня в какой-то заговор против нее — но я ничего не ответила, только мрачно улыбнулась. Он покачался на каблуках ковбойских сапог. Оглядел меня.

— Потом помоги Руз, — сказал он, допивая пиво. — Она на кухне.

Я уже сделала всю свою работу на сегодня, а работать с Руз на душной кухне — еще та скучища, но я с мученическим видом кивнула.

Сюзанна рассказала мне, что Руз жила в Корпус-Кристи и была замужем за полицейским, и это походило на правду. Она вечно топталась где-то в сторонке с рассеянно-тревожным видом, какой бывает у битых жен, и даже когда я предложила помочь ей с мытьем посуды, легонько вздрогнула. Я отскребла желеобразный налет на самой большой суповой кастрюле, от бесцветных ошметков еды губка стала вязкой. Гай, в свойственной ему подловатой манере, решил таким образом меня наказать, но я не очень-то расстроилась. Все беды отступили, когда вернулась Сюзанна. Она, задыхаясь, ворвалась на кухню.

— Мужик отдал Расселлу грузовик! — Раскрасневшаяся Сюзанна оглядывалась в поисках слушателей. Открыла шкафчик, порылась в нем. — Все прошло просто идеально, потому что он типа хотел двести баксов.

А Расселл ему и говорит, спокойно так, просто отдай его нам, и все.

Она рассмеялась, в ней еще не перебродил восторг, и уселась на кухонную стойку. Принялась грызть пыльный арахис из пакетика.

— Мужик сначала так взбесился, когда Расселл просто попросил у него грузовик. Бесплатно.

Руз слушала вполуха, разбирая продукты для ужина, но я выключила воду и глядела на Сюзанну всем телом.

— А Расселл сказал, давай сначала поговорим. Дай я тебе расскажу, что у меня и как. — Сюзанна сплюнула скорлупку в пакетик. — И мы с этим мужиком попили чаю, в этом его странном деревянном домишке.

Час пили, а то и больше. Расселл ему рассказал, как он все видит, все выложил. И мужик прямо серьезно заинтересовался нашими делами. Показал Расселлу старые армейские снимки. А потом говорит, мол, забирайте грузовик за просто так.

Я вытерла руки о шорты, от ее ликования я вдруг застеснялась, отвернулась. Пока я домывала посуду, она, взгромоздившись на стойку, щелкала арахис один за другим, собирая скорлупу в неряшливую мокрую кучку, а доев все, что было в пакете, ушла искать новых слушателей.

Девочки обычно собирались у ручья, потому что там было прохладнее и дул свежий ветерок, хотя мухи так и роились. Покрытые ряской камни, сонная тень. Расселл вернулся из города на новом грузовике, привез шоколадных батончиков и комиксы. Страницы тотчас же разбухли в наших потных руках. Хелен сразу съела свой батончик и глядела на нас с завистливым волнением. Она тоже была из богатой семьи, но мы с ней так и не сошлись. Я считала ее скучной, а оживлялась она только рядом с Расселлом, когда ей было перед кем капризничать. Под его рукой она охорашивалась как кошка, вела себя так, будто она самая маленькая — даже младше меня, и эта ее недоразвитость позже стала казаться патоло гической.

— Господи, да хватит на меня пялиться, — сказала Сюзанна, убирая свою шоколадку подальше от Хелен. — Ты свою съела.

Она сидела на берегу рядом со мной, вдавливая пальцы ног в грязь. Дергаясь, когда над ухом пролетал комар.

— Всего кусочек, — ныла Хелен. — Один уголочек.

Руз подняла голову, на коленях у нее лежала мятая куча тонкой джинсовой ткани. Она чинила рабочую рубаху Гая, с безучастной точностью клала крохотные стежки.

— Я с тобой поделюсь, — сказала Донна, — замолчи только.

Она перебралась к Хелен, держа бугристый от арахиса батончик.

Хелен откусила кусок. Захихикала — зубы у нее все были вымазаны в шоколаде.

— Шоколадная йога, — объявила она.

Йогой могло быть все что угодно: мытье посуды, стрижка лам. Готовка еды для Расселла. От всего нужно было ловить кайф, слушать, что тебе подсказывает ритм.

Переломать себя, подать себя вселенной на тарелочке, будто пыль.

Во всех книгах писали, что мужчины втянули в это девочек. Это было не так, не совсем так. Сюзанна вскидывала “Полароид Свингер” как ружье. Уламывала мужчин скинуть джинсы. Обнажить пенисы — беззащитные, мягкие, в темных гнездышках волос. Мужчины застенчиво улыбались на снимках, бледнели от предательской вспышки, одни волосы да влажные звериные глаза. “Камера не заряжена”, — говорила Сюзанна, хотя сама украла в магазине кассету. Мальчики притворялись, будто верят ей. И так было не только с фотографиями.