Девочка по имени Аме - [32]

Юноша демонстративно облизнулся и, протянув руку, поманил тварь. Этот жест что-то ему напомнил, но Амэ был слишком занят своими кровожадными мыслями, потому отмахнулся от воспоминания. Тварь приглашение приняла и высоко прыгнула. Амэ напрягся, готовый ударить, целя во вторую лапу — так забавнее, если собака лишится двух передних лап, — но между ними желтой молнией что-то промелькнуло.

— Хорхе, ты идиот! Где ты лазил? Смотри, до чего дошло! — Собаку отбросило прочь от него, и Амэ досадливо поморщился, ощущая, что ничего хорошего только что не произошло.

— Милая Ванесса, — юноша услышал ленивый голос, растягивающий гласные, немного насмешливый, мягкий и странно волнующий. — Моя детка уже взрослая и может сама справиться с небольшими проблемами.

— Ты это называешь "небольшими проблемами"?! — вновь послышался возмущенный женский голос. Амэ досадливо зарычал, злобно озираясь по сторонам. Сейчас у него было лишь одно желание — убивать. Что ж, он не против "оприходовать" и этих двоих.

— Терпение, моя милая. Сколько раз повторять? — вздох.

Амэ оглянулся, пытаясь найти источники голосов, но у него никак не выходило. Все, что он мог различить — это желтое мелькание перед глазами. Плюнув на все: этих надоедливых мух он прихлопнет позже, — Амэ решил вплотную заняться небесной собакой. Он уже прыгнул на ее, готовый атаковать, как еще одной желтой молнией его отбросило назад. Юноша неуклюже плюхнулся на мягкое место, вокруг поднялся раздражающий столп пыли.

— Попку не ушибли, принцесса? — сквозь красную пелену ярости до слуха Амэ донесся насмешливый голос. Юноша вскинул голову и увидел, что перед ним склонился широко улыбающийся ками. Он носил длинные золотые волосы, в которые были вплетены серебряные нити. Раскосые золотые глаза с нечеловечески тонким вертикальным зрачком смотрели насмешливо. Амэ это взбесило еще больше.

На этот раз он не рычал, он зашипел, точно рассерженный кот. Ками. Ему хотелось разорвать его на мелкие кусочки. Амэ подскочил и бросился на него с диким воем, но незнакомец быстро скрутил его.

— Ванесса, девочка, ты о собачке позаботься, хорошо? — произнес он между делом.

— Да я ни за какие коврижки бы не полезла усмирять твое дитятко! — зло отозвалась она.

Амэ шипел и вырывался, точно дикий кот. Руки и ноги были ловко обездвижены, поэтому он поднимал голову, вытягивая шею, дабы хорошо тяпнуть раздражающего незнакомца за что придется. Пока тщетно — ками уворачивался. Хотя можно было поспорить, что он специально дразнил взбесившегося юношу слишком близким соседством своих конечностей к зоне поражения Амэ.

Силы сопротивляться вскоре закончились. Амэ попытался вновь испить из источника и стать всемогущим, дабы избавиться от раздражающего ками, но тут его ждал неприятный сюрприз: источник оказался перекрыт. И сколько к нему не обращайся, ни капли не получишь. Вскоре юноша просто лежал на спине, удерживаемый силой ками, и пытался совладать с дыханием. Его грудь отчаянно вздымалась и опадала, отвратительно пахло собственной кровью — Амэ отстранено отметил, что у него вновь открылись таинственные раны на груди, и надо бы сменить бинты. Сердце по-прежнему казалось слишком огромным, оно глухо бухало в груди, призывая защищать людей, ведь йокай все еще здесь. Пелена ярости начала рассеиваться, но все еще туманила сознание.

Ками наклонился к юноше, кончики золотых волос мазнули по Амэ, заставляя вздрогнуть. Когда золотые глаза уставились на него, юноша удивленно заморгал: слишком уж знакомым был этот взгляд.

— Урок номер один, принцесса: людей здесь нет, а значит, спасать некого. Аши — это инструменты, а не люди. Ясно?

Амэ вновь заморгал, не понимая, о чем речь. Но, кажется, такой ответ удовлетворил ками.

— Урок номер два: несовершеннолетним девочкам запрещено использовать Сейкатсу.

Амэ открыл рот, он хотел что-то сказать — честно признаться, он сам не знал, что желал произнести, но мягкие пальцы с длинными ногтями легли на его губы, прерывая.

— Урок номер три: в это время детям положено спать, — последнее слово он произнес у самого уха Амэ, низко склонившись к нему.

Юноша почувствовал, что веки неожиданно тяжелеют. Он пытался сопротивляться, замотал головой, стараясь отогнать сон, но тщетно — уснул, и сам не заметил.

* * *

Амэ проснулся от собственного крика. Не очень-то приятное пробуждение, надо отметить. Как только он распахнул глаза, то обнаружил себя сидящим на огромной кровати, застеленной белоснежными простынями. Комната была погружена в полумрак, в темноте, если напрячься, можно разглядеть незнакомые очертания мебели. Амэ чуть нахмурился, соображая, где он и как мог здесь оказаться.

Зажегся свет — мягко загорелся светильник на большом комоде у стены. Амэ обернулся и встретился с желтыми, смутно знакомыми глазами ками. Бог сидел на комоде, рядом со светильником, закинув ногу на ногу, и пристально смотрел на Амэ. От его взгляда юноша почувствовал себя не по себе. Машинально схватив одеяло, он сильнее в него закутался, внезапно обнаруживая, что его грудь перемотана чистыми бинтами, а сам он одет в белую полупрозрачную сорочку с длинным рукавом. Кто-то позаботился и о его волосах — расчесал и заплел в косу.