Девочка из КВД - [7]

И тут в вагоне появился, как нарисовался, наконец-то проспавшийся после щедрого угощения офицер, сопровождавший эшелон с призывниками. Остальные его коллеги, надо сказать, все еще благополучно дрыхли по разным вагонам.

— Что здесь происходит, а? — едва держась на ногах, вопросил капитан, уставившись на обнаженное тело лежащей в беспамятстве Нюшки. — Вы чем это подзанялись, ребятки?!

Было видно, как хмель мгновенно испаряется из встревоженной офицерской башки.

— Эй, вы, ханурики, она жива?!

«Ханурики», мигом притихшие и тоже протрезвевшие, потихоньку рассасывались по другим купе, срочно заваливались спать.

— Нет, пацаны, стой, вали сюда! — заорал офицер, окончательно приходя в себя. — Вы что, мальчики, не знаете, как это называется? Это называется групповухой, и карается очень приличным сроком заключения, не считая того, что быть вам всем пидорами на зоне. Слышите?! — взревел капитан.

— Чо делать-то теперь, товарищ капитан? — буркнул предводитель.

— Чо-чо, хрен через плечо! — передразнил его капитан, тоскливо взявшись за голову. — Из-за вас, козлов, сколько теперь шума, сколько разборок будет! Тьфу, поганцы сраные, ни украсть, ни покараулить! Девку трахнуть — так и чуть не до смерти… Ух, козлы, ну, козлы же вонючие!..

Призывники подавленно молчали. Что такое «групповуха», все знали прекрасно.

Парни запаниковали.

— Ну, ладно, — взяв себя в руки, скомандовал капитан. — Где ее одежда?

Парни тут же собрали разбросанные по разным купе Нюшкины тряпки.

— Так, одевайте ее быстренько, да поосторожней! — снова скомандовал капитан.

Парни, путаясь в женских тряпках, одели Нюшку.

— Дальше-то чо? — угрюмо спросил лохматый качок.

— А дальше… Дальше, понимаешь, произошла досадная, нелепая случайность, — зловеще улыбнулся капитан, тряхнув нечесанной головой. — Дальше, понимаешь, стало девочке плохо, вышла она в тамбур, свежим воздухом подышать… Ну, и выпала девочка на ходу из поезда, такая, понимаешь, беда…

Потрясенные призывники молчали, застыв на месте.

— Ну?! — рявкнул капитан. — Непонятно, что ли? Или в тюрягу захотелось?

И два парня, закусив губы, подхватили бесчувственную Нюшку под руки и потащили ее в тамбур.

— А вы, козлы, — обвел капитан зловещим взглядом всех остальных, столпившихся в проходе, — вы, дерьмо, ни-че-го не видели, ни-че-го не слышали и вообще не знаете, о какой девчонке, в случае чего, речь идет. Ясно?! А сейчас — все по местам! И всё, хватит, погуляли.

Парни, не глядя друг на друга, разбрелись до своим купе и разлеглись по полкам. Никто ни на кого не хотел смотреть…

…А Нюшкины провожатые, вытащив её в тамбур и открыв наружную дверь, не могли сделать последнего — вытолкнуть бесчувственную девчонку наружу.

Поддерживая свой нетяжкий груз под руки, пряча друг от друга глаза, стояли они, обдуваемые свирепым дорожным ветром, и никак не могли решиться сделать последнее движение — вот так, чуть-чуть пододвинув девочку к краю мелькающей пропасти, легонько толкнуть ее в спину…

— Сашка, — не выдержал один из них, — я не могу!

— Я тоже не могу. А в зону, Андрюха, хочешь?

— Сань, у меня сеструха такая же… Если бы с ней кто вот так, я бы всех поубивал!

— И у меня сеструха, только помладше… ты же сам знаешь, старик, выхода у нас нет!

И тут Нюшка открыла глаза… Ничего непонимающим взглядом она обвела своих «провожатых», оглядела себя, уставилась на открытую тамбурную дверь… и, кажется, всё поняла. С трудом встав на ноги, оттолкнув своих провожатых, она презрительно глянула в их бледные лица, усмехнулась и — шагнула в грохочущую пустоту…

— А-а-а-а!!! — дико заорал Андрей и ринулся было вслед за ней, но Сашка хладнокровно успел схватить его за шиворот, затащить в тамбур, как следует пнуть под зад и двинуть кулаком прямо в дико орущий рот. И — погас, увял этот звериный вопль, и, давясь слезами и кровью, выплюнул Андрюха на железный пол тамбура два зуба и замолчал.

А Сашка рассудительно шептал ему в ухо:

— Ты чо, как чмо, рассопливился? Мы с тобой вообще ни в чем не виноваты, ни сном, ни духом, как говорится… Ну, захотелось дуре с поезда прыгнуть — ну, прыгнула, понимаешь. Мы ее не трогали, понял?

…А в это время, снова потеряв сознание от удара головой о землю, лежала в сторонке от железнодорожного полотна окровавленная, измученная Нюшка-Мочалка, и в очередной раз, только непонятно зачем, явил Господь свою милость, оставил ее в живых…

Едва рассвело, нашла Нюшку у дороги женщина-обходчица.

— Батюшки, это что такое?! — всплеснула она руками, увидев пропитанные кровью жалкие тряпки маленькой оборванки. — Никак, с поезда сбросили…

За тридцать лет работы на железной дороге много чего повидала тетя Дуся, Евдокия Фоминична. И, не мудрствуя лукаво, взвалила она себе на плечо не очень-то и тяжелую горькую ношу и заспешила к своей избушке. Ну, а там связалась с диспетчерской, рассказала, какую находку домой притащила с обхода, на той стороне провода только жалостливо ахнули дежурные бабенки.

Через час скорый пассажирский поезд затормозил у разъезда, выбежавшие люди в белых халатах занесли Нюшку-Мочалку в вагон, и заспешил поезд дальше по своим неотложным железнодорожным делам…