Девочка из Атлантиды - [34]

Когда Майк появился в салоне, все обернулись и посмотрели на него. Никто ничего не произнес, но во всех взглядах было нечто такое, что Майку сразу стало ясно, что только что здесь ему перемывали косточки.

Кот следовал за Майком по пятам, и лицо Бена тут же перекосилось, как только он заметил его. Но он не стал затевать ссору и удовлетворился тем, что буквально пригвоздил кота своим взглядом к полу.

— Долго еще? — спросил Майк.

— Несколько минут, — ответил Траутман. — Мы поднимаемся теперь довольно быстро. Даже слишком быстро. Что-то… явно не так. — Он нервно рассмеялся. — Добрый старина «Наутилус» тоже никак не дождется, когда же снова увидит солнышко.

— Да-а, нам всем давно пора на солнышко, — протянул Хуан. — Мне кажется, я уже совсем забыл, как выглядит дневной свет. — Тут он запнулся, наморщил лоб и шумно начал принюхиваться. — Чем это так странно пахнет?

Все недоуменно посмотрели на него, но постепенно все взгляды сконцентрировались на Бене, а точнее — на его ботинках.

Бен побагровел от ярости. Он так и стрелял глазами в сторону Астарота и… молчал.

— Ой, вон там наверху, — вдруг сказал Крис. Он указал пальцем на темную, вытянутую в линию тень, которая четко вырисовывалась на свету. — Что это?

Все посмотрели туда, куда показывал его палец.

— Да это же «Леопольд»! — закричал Хуан. Голос его звучал хрипло и резко, когда он повернулся к Траутману. — И вы идете прямо к нему в руки!

Майк тоже отвернулся от иллюминатора. Траутман яростно, с закушенной губой передвигал рычажки.

— Что-то тут явно не так! — воскликнул он наконец. — Корабль не реагирует на мои действия. Я вообще больше не управляю «Наутилусом»! Я потерял контроль над кораблем!

«Итак, принцесса находится у них на борту», — прозвучал голос Астарота в голове Майка. Майк взглянул на кота, потом на Траутмана, который отчаянно пытался обрести контроль над подводной лодкой. И он спросил себя, а не имеет ли к этому отношения кот, но когда Астарот прочел этот вопрос в мыслях Майка, то предпочел ничего не ответить.

— Да сделайте же что-нибудь, Траутман! — взмолился Андре. — Мы же идем прямо под их пушки!

— Я и пытаюсь делать! — ответил Траутман. Он был в явном отчаянии и хватал все тумблеры и рычаги. — Но «Наутилус» больше не слушается меня!

— Тогда мы должны драться, — угрюмо произнес Бен. Он сжал кулаки. — Живым я им в любом случае не сдамся!

— Да, разве только свихнувшимся! — прокомментировал Хуан. Он выразительно постучал себя по виску и снова повернулся к иллюминатору, где все отчетливее приближалась тень «Леопольда».

— Может, у нас все же есть шанс, — сказал Сингх. — Они же не знают, что мы всплываем. Может, удастся просто удрать, пока они поймут, что случилось. — Он с надеждой посмотрел на Траутмана. — Мы можем развить достаточную скорость?

— В нормальных обстоятельствах — вполне возможно, — ответил Траутман. — Но в этих…

Он оставил пульт управления и глубоко вздохнул.

— Корабль мне совершенно не подчиняется, — повторил он. — И я не знаю, в чем дело. Боюсь, нам остается только одно — сдаться.

— Вы не можете говорить этого всерьез! — возмутился Бен. — Мы должны драться. Сингх уже сказал: на нашей стороне преимущество внезапности. Они не знают, что мы всплываем на поверхность. Если нам чуточку повезет, мы даже сможем торпедировать их, прежде чем они вообще поймут, что мы тут.

Траутман даже не удостоил его ответом, Майк тоже молча отвернулся и через иллюминатор смотрел, как увеличивается тень «Леопольда». Не говоря уже о том, что Траутман никогда не согласится торпедировать «Леопольд» и поставить под угрозу жизни тысячи с лишним людей, что-то говорило ему, что это в данный момент не сработает. И он знал, что у них оставалась одна-единственная возможность.

Траутман высказал эту мысль вслух.

— Хуан, Крис, поднимайтесь в башню. Как только мы поднимемся, вывесите белый флаг. Мы сдаемся.

Капитан Винтерфельд собственной персоной ожидал их, когда они взобрались по веревочной лесенке на борт «Леопольда». На лице его невозможно было прочесть ни триумфа, ни злорадного удовлетворения, ничего того, что ждал Майк. Капитан был сосредоточенно серьезным, когда приблизился к Майку, первым оказавшемуся на палубе боевого корабля.

— Вот мы снова и встретились, — сказал он. — Я знал, что рано или поздно это произойдет.

Майк не стал ничего отвечать, лишь крепче прижал к себе Астарота и удовлетворился тем, что хмуро взглянул на Винтерфельда. Тот, казалось, вовсе не обиделся на него за это. И, как в свой первый незапланированный визит на этот корабль, Майк почувствовал в немецком капитане крайне опасного и в высшей степени умного противника, но, несмотря на это, одновременно и человека, внушавшего уважение.

Вслед за Майком на палубе показались и остальные, и Винтерфельд обошел их одного за другим, пристально изучая, а затем взмахнул рукой. С полдюжины немецких матросов окружили их. Оружие не было нацелено на них, но угроза была выражена совершенно отчетливо.

Наконец Винтерфельд снова повернулся к Майку. Когда он заметил кота, которого Майк, защищая, прижал к груди, он усмехнулся.

— Кого это мы заполучили к себе на борт? — проговорил он и наклонился. Он вытянул руку и погладил Астарота по голове. Кот выразил свое полное удовлетворение жестом Винтерфельда и заурчал. И Майк испытал ничем не обоснованную ревность. Он быстро опустил кота на пол. И животное тут же с любопытством начало бродить по палубе.