Девочка, испившая Луну - [3]

- Если ты её заберёшь, - прорычала она, - я обязательно её отыщу – и заберу. Вы увидите, что я обязательно сделаю это!

- И посмотришь в лицо ведьмы? – рассмеялся Герланд. – И всё только ради твоей прихоти. О, бедная, потерянная душа! – его голос казался медовым, но в глазах пылали угли. – Горе заставило тебя потерять свою доброту, а шок разрушил скудное сознание, но это не имеет значение. Моя дорогая, мы сделаем всё, что сможем. Стража!

Он щёлкнул в комнату, давая сигнал войти вооружённым стражникам. Их всегда готовили отдельно, и этот отряд состоял из Сестёр Звёзд. На спине у них висели луки и колчаны со стрелами, в ножны на поясе были вложены короткие и острые мечи. Их длинные волосы были заплетены в косы до талии, словно в подтверждение долгих лет созерцания и боевой подготовки на вершине башни. Лица казались каменными, и старейшины, вопреки своей силой, тоже всегда отступали от них. Сёстры – пугающая сила, не те, с ким стоит шутить.

- Заберите дитя из рук сумасшедшей и проводите беднягу в Башню. Он посмотрел на выпрямившуюся, побледневшую вдруг мать. – Сёстры Звёзд знают, как собрать твои силы и исцелить ум, моя дорогая, и никогда не причинят тебе боль.

Охрана всегда была спокойной – и абсолютно беспощадной. У матери не осталось ни единого шанса. Спустя несколько мгновений её связали и утащили. Громкий крик эхом раздавался в тишине улиц, а после вдруг оборвался, стоило огромным деревянным вратам башни захлопнуться, запирая её внутри.

Младенец, которого передали Великому Старейшине, заплакал было, а после, казалось, всмотрелся в черты склонившегося над ним обрюзгшего лица, рассматривал все складки и подбородок. Взгляд казался торжественным, даже спокойным и немного скептическим, и Герланд не мог заставить себя отвернуться. Чёрные волосики, чёрные глаза, кожа, будто сияющий янтарь, и родинка на лбу в виде полумесяца, равно как и у матери. Обычно люди говорили, что это особенные дети. Герланду не нравились особенные – и этот ребёнок, конечно, тоже не нравился, ведь граждане Протектората могли посчитать это дитя своей надежной. Он наморщил лоб, нахмурился, надулся, но ребёнок в ответ только высунул язык.

Ну что за несносное дитя!

- Господа, - сказал он настолько церемонно, насколько только смог, - пришло время, - и именно в это мгновение ребёнку надо было оставить мокрое пятно на его одежде! Пришлось притвориться, будто бы он не чувствует этого тепла, но внутри всё кипело.

Она сделала это нарочно, старейшина в том не сомневался. Ну что за гадкое дитя!

Процессия всё же была привычно мрачной, медленно и невыносимо тяжёлой, и Герланду казалось, что он с ума сойдёт от нетерпения. Стоило только воротам Протектората закрыться за ними, стоило гражданам с их меланхоличными детьми скрыться в своих серых домишках, как старейшины ускорились, почти переходя на бег.

- Но почему мы так спешим, дядя? – полюбопытствовал Энтен.

- Тише, дитя! – прошипел Герланд. – Не отставай!

Никто не любил отходить далеко от дороги, будь то старейшина, будь то даже Герланд. За стенами Протектората, конечно, было безопасно, но все знали, что случится, если забрести слишком далеко, упасть в яму, наступить на глиняный горшок и вскипеть изнутри или блуждать целую вечность, никогда не возвращаясь домой… Лес – слишком опасное место.

Они шагали по извилистой тропе к маленькой лощине, окружённой пятью огромными деревьями, которых величали Ведьмиными Слугами. Или их шесть? Разве не пять? Герланд пересчитал в который раз – нет, шесть, то… Нет, это не имело значения, просто лес протягивал к нему свои лапы. А ведь деревья были столь же старыми, как и весь этот мир…

Внутри кольца поляна казалась на диво мягкой, покрытой мхом, и старейшины положили ребёнка ровно по центру, стараясь ни на что больше не смотреть, и на дитя тоже. Стоило только повернуться спиной и поспешить обратно к Протекторату, как самый младший из них смущённо откашлялся.

- Так мы просто оставим её здесь? – спросил Энтен. – Это так обычно всё происходит?

- Да, племянник, - раздражённо отозвался Герланд. – Именно так, - он почувствовал, как на плечи его упала необыкновенная волна усталости, а позвоночник словно собирался разрушиться на маленькие кусочки.

Энтен ущипнул себя за шею – что за дурацкая непобедимая привычка!

- Разве нам не стоит подождать того мига, когда придёт Ведьма?

Старейшины затихни, и молчание казалось воистину неловким.

- Опять придёт? – спросил вдруг Распин, самый старый среди всех них.

- Придёт, конечно, - голос Энтена зазвучал куда тише. – И нам следовало бы её дождаться… - теперь слова было практически невозможно расслышать. – А что случится со всеми нами, если первыми придут дикие звери и унесут её отсюда?

Все остальные уставились на Великого Старейшину, зло поджимая губы.

- К счастью, племянник, - быстро ответил он, хватая мальчика под руку, - такого никогда не случалось.

- Но… - Энтен в очередной раз ущипнул себя за шею, уже так сильно, что даже остался красноватый след.

- Ничего не случится, - повторил Герланд, положив на спину племянника руку и зашагав по проторенной тропе в разы быстрее.