Девочка и мальчик - [15]

– Да, ты права.

– То есть ты не сердишься.

– Нет.

Она встает и подходит ко мне. Я кладу нож и вилку. Она целует меня и устраивается на корточках рядом со мной. Проводит рукой по моему колену, просовывает ладонь под футболку. Я беру бокал и делаю глоток. Она расстегивает мой ремень. Я натужно смеюсь.

– Может, сначала поедим?

– Мне так хочется почувствовать тебя.

Она расстегивает верхнюю пуговицу на моих брюках.

– Майя.

Она целует мой живот, ее язык скользит по моей коже.

– Может, сначала все-таки закончим ужинать? – говорю я.

Она возвращается за стол. Я опять беру нож и вилку.

– Я думала, тебе понравится.

– Мне нравится.

Я рассказываю, как прошел день, о коллегах по работе, кто что сказал и сделал. Говорю торопливо, не поспевая за своими словами. Майя наливает себе вина, но бокал остается нетронутым на столе.

– Почему ты опять стал таким? – спрашивает она.

– Никаким я не стал.

Она берет бокал и выходит из комнаты.

– Майя, – окликаю я.

Она выливает вино в раковину.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – говорит она.

Я смотрю в сад. Солнце садится за крыши вилл, окрашивая все, в том числе гостиную, в темно-золотые тона.

– Ты меня расстраиваешь, – говорит она.

– Не надо расстраиваться, Майя. Конечно, я знаю, что ты имеешь в виду.

– И все-таки.

– Я просто устал.

– Других причин нет? Ты просто устал?

– Да.

– Это правда?

– Да, правда.

Она возвращается в гостиную, берет меня за руку, проводит моей ладонью у себя между колен, потом поднимает ее выше, к бедрам, и медленно заводит под платье.

– Чувствуешь? – спрашивает она.

На ней под платьем ничего нет, мои пальцы скользят по гладким, влажным губам. Она долго так стоит, держа мою руку прижатой к интимным складкам.

Мы танцевали друг с другом на той вечеринке в университете. Она хорошо танцевала – тело, руки, материя платья облегала бедра. Она взяла меня за руку, сделала несколько оборотов в стиле джиттербаг, выпустила мою ладонь, приблизилась ко мне в танце вплотную, обвила меня руками, отстранилась.

– Может, посидим еще на скамейке? – спросил я, когда закончилась очередная композиция.

– Нет.

Музыка играла на полную громкость, на танцполе яблоку было негде упасть, мы то и дело натыкались на других танцующих и все теснее прижимались друг к другу. Мельтешение лучей, пот, духота, стройная фигура Майи и влага на коже над ее грудью, улыбка, с которой она на меня смотрела. Я приник к ней и поцеловал. Мои губы у ее губ. Мы стояли так, между танцующими, не двигаясь, она обняла меня за шею, крепко держала. Потом отпустила.

– Ты не должен в меня влюбляться, – сказала она.

Когда мы вернулись на нашу скамейку, Николо и Юлия уже ушли. Их стаканчики стояли там, где я их оставил, они к ним даже не притронулись. Мы сели на пол у стены.

– Зачем ты это сказала?

– Что?

– Когда я тебя поцеловал.

– Я разве что-то сказала?

– Да, ты сказала, что…

– Потому что у меня есть парень.

– Вот как.

– Да. Вот как.

– Которого ты любишь.

– В нем есть черты, которые я люблю. Я им восхищаюсь. Он многого добился. Я чувствую себя с ним как за каменной стеной.

Я сделал глоток из стаканчика.

– Но ты его не любишь.

– Откуда тебе знать, люблю я его или нет.

– Ты бы не позволила себя поцеловать, если бы любила его.

– А что, разве нельзя целоваться с одним, а любить другого?

– Можно. Но я знаю, что ты его не любишь.

– Ты просто пьян, и тебе кажется, что ты все знаешь.

– Наверное. Очень может быть.

– То есть ты все-таки не знаешь.

– Нет.

– Вполне может статься, что если мне нравятся в нем какие-то качества, то этого вполне достаточно, чтобы называть мои чувства к нему любовью.

– Так ты его любишь?

– Не надо об этом спрашивать.

– Ты не сомневаешься в своей любви к нему. Здесь и сейчас, ты не сомневаешься в ней. Скажи это сейчас, что ты не сомневаешься…

Она подняла палец и приложила его к моим губам, покачав головой.

– Не будем об этом сейчас, – сказала она.

Мы заговорили на другую тему. Танцевали. Когда вечеринка закончилась, мы оказались в рассветном сумраке на улице, смущенные тем, что ночь прошла и надо как-то обняться и расстаться.

Я все еще сижу за столом. Майя зовет меня из спальни. За окном садящееся солнце превратило крыши вилл в силуэты. Майя опять окликает меня, и я иду в спальню.

Она лежит на кровати, платье сняла. В моей голове не умещается, как человек может быть до такой степени обнажен. Она лежит, разведя ноги. Поворачивается ко мне, и я замечаю тревогу в ее взгляде, когда он встречается с последним закатным лучом.

10

Я закрываю дверь и еще долго стою, прислонившись лбом к косяку. Слабеющий звук ее шагов, хлопок входной двери. Квартира с ее уходом опустела. В гостиной запах ацетона, которым она снимала лак с ногтей.

Ей нужно навестить маму. Впервые за последние три дня я остаюсь в одиночестве. Из раза в раз все происходит по одному и тому же сценарию. Наступает такой момент, это случается каждый месяц, когда мы берем отгулы и проводим три дня вместе. Прикосновения и объятия, она шепчет слова, которые никогда прежде не шептала, шепчет их, чтобы я окончательно потерял голову, но они больше не кажутся мне трогательными, теперь они вызывают у меня неприязнь.

Когда я говорю ей, что устал, она отвечает, что иначе никак, мне это отлично известно, это необходимо, нужно, чтобы все успело случиться за эти три дня. По ночам в мой сон вторгаются ее руки, губы, разведенные ноги.