Дэвид Линч. Человек не отсюда - [17]

В общем и целом, съемки «Головы-ластика» заняли четыре года. Когда группу в конце концов выселили из конюшен института, Линч доснял почти все оставшиеся сцены со спецэффектами при помощи мультипликационного станка, который установили в гостиной Элмса. То, насколько цельным выглядит законченный фильм, особенно впечатляет, если учесть, что он снимался по частям. Линч не только смог годами оставаться верным весьма специфическому настроению этого герметичного фильма, но и сумел внушить его тем, кто с ним работал, так что они были на одной волне, несмотря на нескончаемую череду препятствий и перерывов. Элмс вспоминает, что эта неопределенность как раз добавляла всему очарования: «Фильмы Дэвида уникальны отчасти тем, что они — некие тайны, которые он пытается разгадать. Мне кажется, мы все были увлечены, потому что не знали, что произойдет, и наблюдали за тем, как он это выясняет».

С другой стороны, тяжелые роды «Головы-ластика» можно рассматривать и как уютный инкубационный период. Затянувшиеся съемки дали Линчу с Элмсом возможность экспериментировать со стилизованными схемами света и сделанными на коленке механическими эффектами. Линч и Сплет также не торопились, работая над замысловатыми, клаустрофобическими звуковыми пейзажами, без которых этот фильм невозможно себе представить. Они прочесывали библиотеки аудиоэффектов в поисках органических звуков, которые они изменяли при помощи микшера, либо, как в случае с «Бабушкой», производили их, неожиданным образом используя предметы быта: чтобы получить еле слышный звон, сопровождающий любовную сцену, в которой кровать Генри превращается в мутный бассейн, Сплет записал, как он дует через трубочку в плавающую в ванне бутылку.

В 1974 году, после того как Линч расстался с Пегги, он стал часто ночевать на съемочной площадке, и его нередко запирали снаружи, чтобы здание казалось пустым. Комната Генри стала комнатой Линча, претворяя в жизнь линчевское видение искусства как полного погружения: он создал мир, в котором смог поселиться — в прямом смысле слова. Возможно, жизнь с «Головой-ластиком» сделала фильм более ярким для Линча, во время затянувшегося перерыва в съемках открывшего для себя трансцендентальную медитацию. Процесс уже шел полным ходом, когда однажды, когда он рисовал наброски, ему явился один из ставших ключевыми героев фильма, Дама из батареи. Кошмары и сны наяву Генри наполняют фильм. Одно из самых невинных видений — это блондинка в белом с уродливо раздутыми щеками, которая материализуется на залитой светом сцене и поет нежнейшую серенаду: «У тебя свой рай, / а у меня свой». «Голова-ластик» заканчивается цепной реакцией катаклизмов: Генри подносит ножницы к пронзительно кричащему младенцу, голова ребенка раздувается, заполняя собой комнату, а планета взрывается. «Генри попадает в рай», — сказал Линч писателю Гари Индиане.[18] Как только Генри обнимает Даму из батареи, физическая и метафорическая темнота уступает место слепящему белому свету. Это одна из версий линчевской концовки: счастливый конец, который, возможно, таковым не является.

Посреди производства «Головы-ластика» Линч смонтировал какую-то часть снятого, чтобы показать потенциальным инвесторам. Он сосредоточился на нескольких сценах, которые были в наибольшей мере завершены, в том числе на визите Генри к семье Икс, часть которого была снята в первый вечер съемок. Это одна из ключевых сцен, которую Линч целиком написал за несколько часов в порыве вдохновения. Это первая часть фильма, где есть полноценные диалоги, и именно на ней большинство зрителей понимают, что смотрят своего рода комедию. Линч берет типичную ситуацию из ситкома — встречу с родителями — и превращает ее в зловещее минное поле по-абсурдистски нелогичных реплик, в невеселый фарс непослушных тел. Сидя на диване возле Генри, Мэри переносит эпилептический приступ, который миссис Икс облегчает тем, что хватает дочь за челюсть и расчесывает ей волосы. В то же время выводок щенят с аппетитом сосет маму. Мистер Икс разглагольствует о том, как тяжело быть сантехником («Все думают, что трубы растут в домах, как деревья!»), стоя перед гигантской трубой, которая словно выросла из-под земли. На кухне миссис Икс перемешивает салат с помощью безжизненных рук бабушки Икс, пребывающей в кататоническом ступоре. Когда Генри начинает резать похожее на откормленного голубя существо, которое мистер Икс запек на ужин, из него вытекает густая кровь, а голени двигаются взад-вперед, отчего миссис Икс впадает в эротический транс со слюноотделением. Затем бомбой падает: «Будет ребенок», и у Генри кровоточит нос.

Терренс Малик свел Линча с одним голливудским продюсером. Через несколько минут после начала просмотра материала этот человек вылетел из комнаты. «Люди так себя не ведут! — орал он. — Люди так не разговаривают!» Какой бы недоброй и непросвещенной ни была эта спонтанная критика, она хорошо артикулирует один из определяющих атрибутов понятия «линчевский»: искаженность человеческой речи и поведения. Часто это списывают на эксцентричность Линча, следствие его природной странности. Но постоянно повторяемые им соображения насчет его городских страхов и восторгов подсказывают, что выверты и вспышки абсурда в его фильмах можно рассматривать под другим углом. Делая шутливо педантичную попытку определить термин «линчевский», Дэвид Фостер Уоллес написал: «Добрые 65 % людей на городских автобусных остановках с полуночи до 6 утра можно охарактеризовать как „линчевских персонажей“ — вызывающе непривлекательных, надломленных, гротескных, нагруженных печалями, которые никак не соотносятся с реальными обстоятельствами». Если посмотреть на линчевское поведение через эту призму, то получается, что оно связано с тем, что происходит на задворках «света», среди тех, кто не может или не видит причин прятаться за фасадом нормальности.