Девичья команда - [17]

Шрифт
Интервал

Ноги плохо двигались. И все-таки она, превозмогая себя, то шла, то бежала — сперва по траншее, потом выбралась на железнодорожную насыпь и двинулась по ней. На полотне дороги лежали раненые.

— Сестрица, пить, сестрица, помоги, — просили они.

— Сейчас придут санитары, мне задерживаться нельзя, — виновато отвечала она, задыхаясь.

Она плакала от острой жалости к этим страдающим людям, но не замечала слез, которые текли по лицу. «Не останавливаться, скорее», — твердила она себе, чувствуя, что, если остановится, уже не сможет бежать дальше.

Чтобы сократить путь, Вера свернула с насыпи в поле. И теперь бежала напрямик. Стало очень темно, только справа, там, где проходила передовая, поднимались в небо ракеты. Вера с удивлением отметила, что уже долго никого не встречает.

«Не сбилась ли, туда ли иду?» — думала с тревогой. И очень обрадовалась, увидев перед собой бойца. Он что-то закричал ей отчаянным, исступленным голосом и стал размахивать наганом. Вера не различала его слов-, только радовалась и старалась отдышаться.

— Стой!.. Руки вверх!

Наган почти уперся ей в грудь.

— С ума ты сошел, что ли? — Вера медленно подняла руки.

Лейтенант, к которому Веру привел боец, разобрался в деле довольно быстро. Он знал часть, где она служила, а документы у нее были в порядке.

— Следуйте дальше, — сказал лейтенант. — Идти можете?

Она молча кивнула.

— Проводи, — приказал лейтенант бойцу.

— Шофер я, командира полка вожу, — смущенно объяснял боец по дороге. — Теперь задразнят — с девчонками воюешь. А откуда мне знать, кто ты такая? Прешь как ненормальная и даже не понимаешь, что тебе кричат. И откуда прешь? Прямо с минного поля. Разве кто из наших там пойдет? Ну и принял за шпионку. Вид у тебя тоже… Точно собаки рвали.

У Веры не было даже сил, чтобы посмеяться над шофером. Нашелся герой! Он что-то говорил еще, смущенным, извиняющимся тоном, кажется, объяснял, что мины на поле были поставлены противотанковые, иначе Вере не остаться бы в живых… Она, почти не слушая его, с трудом преодолевала эти последние, казалось, самые тяжелые метры до командного пункта батальона. Отдала донесение.

Сон одолел ее сразу, как только удалось добраться до нар. Она словно провалилась в него, как в темную пропасть, — ведь сорок пять часов была на ногах.

Когда проснулась, хотела спрыгнуть с нар, но малейшее движение вызывало острую боль в правом боку. Слезать пришлось с помощью девушек.

— Еще бы, — сказал врач, — при таком-то кровоизлиянии…

Только тут Вера увидела, что весь правый бок у нее посинел. Да и нога тоже.

— А в общем, вы счастливо отделались.

Врач оказался прав. Через несколько дней она снова села на велосипед и, удивительное дело, стала ездить куда увереннее.

Вера возила пакеты по нескольку раз в день. Маршруты были дальние — от Средней Рогатки к Понтонной или Лигову, потом в Смольный, на Дворцовую площадь, в Сосновку. За иной день проезжала больше сотни километров. Теперь у нее был хороший полугоночный велосипед. Близ передовой с него приходилось слезать. Под Лиговом Вера оставляла его у артиллеристов и шла вперед ходами сообщения. Редко выдавались спокойные дни, а чаще приходилось опять попадать под артиллерийские налеты, под бомбежки и пулеметный огонь. Видеть кровь, слышать стоны раненых. Но теперь для нее это были будни войны.

ЛИНИЯ СВЯЗИ

Привыкают…

По интонации командира батальона Петров не понял — утверждение это или вопрос. Командир теперь часто приезжал в Сосновку, его интересовало, как идут занятия в «девичьей команде».

— Привыкают, товарищ майор, — сказал старшина, — так точно. С животными занимаются охотно, и, что я замечаю, собаки к ним привязываются, признают быстрее даже, чем вожатых-мужчин. Девичье сердце — оно ведь ласковое, а животное это чувствует сразу. Вот только…

Они шли по учебному полю, просторному и залитому солнцем. Было жарко. Девушки занимались мелкими группами в разных концах. Инструкторы учили их дрессировке собак, а некоторые девушки работали с собаками сами.

Старшина и майор остановились возле Лизы Самойлович. Она не заметила их. Миг только что пулей подлетел, услышав команду хозяйки, и стоял, глядя на нее преданными глазами. Его хвост так и ходил из стороны в сторону.

— Мигуля, милый ты мой! Умница, все понимаешь, — тихонько приговаривала девушка, нежно гладя собаку.

Комбат не стал мешать Лизе.

— Что «только»? — спросил он Петрова.

— Нежности, товарищ майор, видите сами. Трудно ей будет послать этого Мига под танк…

— Еще бы… А тебе разве легко?

— И мне трудно, но уж девчонке…

Петрову вспомнилась вдруг декабрьская ночь под Пулковом. Траншея боевого охранения, а перед ней синеющее в холодном свете луны снежное поле, застывшая в лютом морозе нейтральная полоса. Петров стоит в траншее с несколькими бойцами, и все они напряженно вглядываются в нейтралку.

— Амур, Амур, — тихо зовет то один, то другой.

Там, впереди, собака, она лежит как раз посередине между нашей передней траншеей и немецкой. Прошлой ночью стрелковый батальон предпринимал разведку боем. Ему придали взвод истребителей с собаками — на случай танковой контратаки. Один из истребителей был убит на нейтральной полосе.


Еще от автора Пётр Алексеевич Заводчиков
Взрыва не будет

О девушках-минерах, об их команде, имевшей кроме обычного снаряжения и оружия еще и «живой инвентарь» — собак, рассказывает эта книга. Это живые рассказы о жизни на войне, где все шло рядом — труд и подвиг, самопожертвование и любовь.


Вася Алексеев

Имя Васи Алексеева знакомо миллионам людей. Васю вспоминают на пионерских сборах, на комсомольских собраниях и на школьных уроках. И все-таки знают о нем мало, лишь самое общее — путиловский рабочий, революционер, один из основателей комсомола… Но какой это был человек, как работал и боролся, как прожил свою короткую жизнь? Нет многие воспоминания о Васе Алексееве были изданы преимущественно лет тридцать-сорок назад, они давно стали библиографической редкостью, доступной лишь исследователю. Да и они не полны.


Справочная книга по собаководству

В «Справочной книге по собаководству» даны основные сведения о породах служебных, охотничьих и комнатных собак, их содержании, уходе, кормлении, разведении и выращивании молодняка собак; изложены принципы общей дрессировки и основы техники специальной дрессировки собак служебных (пастушьих, караульных, патрульных, сторожевых, розыскных, упряжных, связных, защитно-караульных) и охотничьих (борзых, лаек, гончих, легавых и норных), а также дано описание некоторых болезней собак. Книга предназначена для широкого круга читателей, интересующихся собаководством.Источник: http://kinlib.ru/books/item/f00/s00/z0000009/index.shtml.


Дыша одним дыханьем

Сборник включает в себя книгу П. А. Заводчикова и С. С. Самойлова «Девичья команда». Это — невыдуманные рассказы о молодых ленинградках, которые, пережив самую страшную первую блокадную зиму, ушли на фронт и вместе со своими питомцами — «живой чудо-техникой» принимали участие в операциях по прорыву блокады Ленинграда и освобождению нашей земли от фашистских захватчиков. А также научно-популярное издание исследовательской работы «Система военного собаководства в Великой Отечественной войне в 1941–1945 гг.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.