Девица с выкрутасами - [4]

— Ладно, но честно предупреждаю, что кое-что я уже знаю и кое о чём догадываюсь. Кайтусь сболтнул лишнее, опять же документы у него на столе валялись. Обвиняемый уже один раз отвертелся, теперь, понятно, следствие его хочет прижать, что уж тут скрывать. Милиция в сговоре с прокуратурой, обвинителю — зелёный свет. Обычное дело, но ни в какое изнасилование я не верю и не верю, что у Кайтуся получится.

— А вдруг там ещё что-то кроется?..

Кайтусь умел думать одновременно о двух вещах. Реакция у него всегда была отличная, а тут следовало реагировать быстро.

— Спорим?

— Нечестно, — презрительно заметила Патриция. — Ты знаешь всё до мелочи, а я практически ничего. А впрочем, согласна! Не пришьют ему это изнасилование, как ни крути, можем спорить. На что?

— Он — сторона на процессе, и возможностей больше, — предупредила пани Ванда, пребывая в восторге от спектакля в собственном доме и с наслаждением подмечая все нюансы.

— Плевать. На что?

— На машину.

— В каком смысле?

— Одолжишь мне её на полгода.

— Спятил? Месяц.

— Полгода.

— Губу подбери и купи свою. Месяц — максимум.

Пани Ванда отлично ориентировалась в ситуации и была на стороне Патриции, но в торг не вмешивалась. Пари состоялось, два месяца, с первого ноября. Хозяйка самолично разбила руки, недовольно качая головой и уверенная, что Патриция проиграет. Утешала её только мысль, что ноябрь и декабрь — месяцы для путешествий малоподходящие, и от дальних поездок можно будет отказаться без особого ущерба.

— Завтра вечером поболтаем. Хочу услышать, дорогуша, ваши первые впечатления…

* * *

На Кайтуся Патриция произвела впечатление в тот же вечер, не дожидаясь следующего дня. Он решил ни на какие приключения не отвлекаться, и без того несчастный сэкономленный денёк боком выходил, и из двух зол предпочёл спор с настырной журналисткой на юридические темы. Но такого никак не ожидал! Патриция общением воспользовалась оригинально.

— Твоё суперсекретное устройство у тебя с собой, правда? — поинтересовалась она сладчайшим голоском, изящно накрывая в своём гостиничном номере лёгкий ужин, по большей части принесённый персоналом, но украшенный собственными запасами.

Кайтусь при всех своих недостатках был, несомненно, мужчиной, а с мужчинами Патриция обращаться умела, равно как и с персоналом гостиниц, невзирая на господствующий строй.

— Коньячок? — оживился Кайтусь, демонстрируя абсолютную глухоту в предвкушении любимой ситуации.

— Льда нет, поэтому виски отпадает. Я, между прочим, вопрос задала. Ты на бутылку отвлёкся, так я повторю. Устройство при тебе?

— Какое устройство?

— Электроакустическое. То самое, что ты выцыганил в лаборатории польского радио, и с действием которого я, как тебе известно, имела случай познакомиться. Не валяй дурака, я своими глазами видела, как ты клал коробочку в сумку. Потрудись достать.

В темпе, прямо-таки убийственном, Кайтусь соображал, что хуже: соврать, что потерял, кому-то одолжил, где-то оставил, или дать секретное оружие Патриции в руки? А что она собирается с этим делать? А если потерял-одолжил-оставил, тут же она, пожалуй, прицепится к зажиленному дню, и тогда пиши пропало — не отвертишься. Уж лучше отдать ей устройство. Ведь максимум, что ему грозит, — юридические последствия, а любые юридические последствия лучше Патриции в гневе. И надо же было так проколоться! А собираться при ней — это каким же надо быть ослом! Но поторговаться всё равно не мешало.

— С ума сошла? А пушку не хочешь? Тоже посторонним иметь запрещается.

— Плевала я на твою пушку. Дай машинку.

— И зачем она тебе?

— Чтобы использовать по назначению. Магнитофончик-микрофончик, незаметный для окружающих, не иначе как шпионский. Неудивительно, что им не разрешили хвастаться изобретением. Кто-нибудь из нашей ведущей и направляющей толкнёт на Запад, ну, да я в политику не лезу. Хочу попользоваться.

— Как?

— Идиотский вопрос. Нос им буду подтирать, веришь?

Кайтусь всё никак не мог взять в толк — ведь у Патриции был свой журналистский магнитофон, как нельзя более легальный, так зачем ещё и тайное оборудование? В замешательстве он хлебнул коньячку, закусил сырком, и в нём проснулась авантюрная жилка. Строгий представитель закона поддался на уговоры и полез в сумку.

— Как часто надо подзаряжать?

— Каждые двенадцать часов. Что ты задумала?

— Увидишь. Теперь можно и о деле поболтать. Очень уж мне любопытно, что ты замышляешь. С чего начнём?

Кайтусь чувствовал себя не в своей тарелке. С нормальной женщиной он бы и обошёлся как с женщиной — затащил в постель, и дело с концом, всякие подозрительные идеи тут же из головы бы вылетели. Но с Патрицией этот номер отпадал. Потерял бдительность с самого начала, теперь его промах злорадно подмигивал из угла и мстительно хихикал.

Пришлось собраться и не затягивать с ответом на невинный вопрос, ведь хотели говорить о процессе. Как ни крути, пари заключено, а пани Ванда разбила.

Патриция уже себя за эту авантюру ругала. Ясно же, что дело нечисто и за этим кроется какой-то сговор, махинация, которую нормальному человеку ни в жизнь не разгадать. А в изнасилование она не верила. Кайтусь, будь его воля, вообще бы разговора не начинал и ломал голову, как бы замять неудобный вопрос, но пока ничего не придумал. Патриция отлично видела, как он пытается выкрутиться, и вежливо ждала ответа.