Deviant - [10]

Аминь.

Снег хрустящий, плотный, основательный. Такой, что можно положиться – настоящий. Не как в Москве, снежная жижа.

– Пойдем еще там свечку поставим, где Юля ставила.

– Пойдем.

– Красиво очень, правда. Но столько людей! Откуда они все взялись? Удивительно!

– Да она ведь известная икона, чудотворная. Люди много говорят, одни говорят, а другие идут вот, в зимние праздники.

– Такие разные люди… стоят, один за другим. Каждый про свое просит. Я слышала разговор…

Да, так как-то – люди… Каждый ценен сам по себе. У каждого свое. Я учусь любить людей, самых разных. За многими угадывается необыкновенная история. Я теперь меньше боюсь смотреть в глаза. Помнится, в детстве любила Бунина, «Чистый понедельник». Но лучше воспринимала «Легкое дыхание». В «Чистом понедельнике» никогда не могла понять, почему она ушла. И сейчас не поняла бы – нельзя бежать, мы ответственны за все наши страхи, слабости перед влюбленным сердцем. Она видела в любви, наверное, что-то сатанинское – я не понимаю почему. Думаю, просто боялась. Когда мы отдаем ключи от самого дорогого нашим страхам, все потеряно. Нельзя бояться. Мне тоже нельзя бояться.

Снег хрустит. Мне кажется, что очень легко не просить, не снисходить до веры сейчас, в наше время. До просьбы, мольбы… или просить прощения. Это все сложно – с нашей гордыней, при этих атрибутах, статусах, деньгах. В нашем возрасте, в молодости вообще… а в сытой молодости тем более. Это даже… как бы сказать… удобно. Удобно не быть пошлым. Не быть слабым.

Удобно быть бессмертным. Неудобно сомневаться.

Быть сомневающимся – жалко.

Верить – это же как-то не модно, старо, это слабость и уже не наукой объясняется – в науке-то мы сегодня не особенно сильны. Просто свобода, просто гордость – свобода в своей гордыне. Католицизм или буддизм, тот вообще страшно интересен, но у них – даже не потому, что «Сиддхартху» читали, а просто – дань моде. Значительная реплика в разговоре. А у других красная ниточка на руке – не более чем аксессуар, земное подражание звездам.

Католичество в этом контексте не остромодно, но уже как минимум век универсальная материя, и выбор здесь осмыслен. Католичество, оно же исторически активно, католики кроили мир. Больше личности, больше свободы, больше «я».

Но вера напоказ – равно что и не вера вовсе. А страшно ведь не верить совсем ни во что, даже в себя.

Или мы больше ничего не боимся? И креста на нас нет, даже фигурально… А снег, он такой хрупкий, такой настоящий, хрустит под ногами.

А страшно ведь не верить совсем ни во что, даже в себя.

* * *

Когда Маше исполнилось двадцать, она поняла, что в этих отношениях все будет не так просто. Но как это возможно – расстаться? В этих зеленых глазах больше не будет читаться желание? Как странно.

А может, ну ее, гордость и самолюбие? Оставить в прошлом, стать обыкновенной влюбленной девушкой, которых тысячи и они прекрасны. И пусть все идет к черту – ее учеба, работа part time, ее эгоистические интересы и привязанности. Для любви ведь можно всем этим поступиться без сожалений, не так ли?

Но Георгий пугал ее. Казалось, ему доставляет удовольствие наблюдать за терзаниями других людей. Это случалось редко, но ему определенно нравилось видеть кого-то в подчиненном положении. Другая бы и не заметила, но Маша, тонкая и чувствительная, уловила все безошибочно.

Склонность к манипуляциям, доминированию, возможно, с годами превратит его в заурядного циника. В успешного бизнесмена… Ничего криминального. Если любишь, придется смириться. Смирение вообще интересная категория…

К тому же он ревнив; с ним определенно трудно, а будет еще труднее. Но ничего не поделаешь, отношения – та же работа. Он стоит того. Ничего не бывает просто так.

Предназначение женщины все-таки в семье и детях. Так почему бы и нет? Нужно просто попробовать себя в том, что интересно, пока есть время, а потом, окончательно определившись, пытаться уже делать все. В противном случае, спустя годы, не то что ему – себе можешь оказаться неинтересной. Это сейчас он ведет патриархальные разговоры, а если через десять лет ты останешься на том же уровне, что и сегодня, первый же начнет изменять.

И его не остановит то, что ради него многим пожертвовали, это надо понимать уже сейчас.

Я понимаю, и потому все будет в порядке. Страшно, если не знаешь, как такие мужчины устроены. А я в общих чертах представляю, предвижу, а значит, смогу просчитать все заранее и никогда не стану жертвой.

Все будет хорошо.

* * *

Люди, они все одинаковые. Только времена разные, софиты иначе расставлены, занавес сейчас опускается быстрее, чем в булгаковские времена.

«Люди как люди, только квартирный вопрос их испортил…» А тебя что испортило? Друзья? Деньги? Красивая женщина рядом, с которой повстречался слишком рано, вот она и приелась. А может, не приелась, а просто не хотелось идти на поводу у кого-то, кто выше? По высоте статуса в этом мире он назначил вам встречу, да так все рассчитал, что уже пять лет вместе и никакой другой не надо. А ты и не знал других, и почему ты сам, сам не можешь решить? Не только этот вопрос, но и многие другие. Что за бред – нашел девицу, все время вместе с ней, все время хвостом за ней! А она всегда играла, никогда не уступала. Всегда ты шел за ней. Ты целовал, а она подставляла щеку. Ты приобнимал в кругу друзей, а она, смущаясь, опускала ресницы. Это ты постоянно не находил себе места: кто? где? когда? – звонит, думает, оборачивается вслед. А вдруг кто-то богаче, красивее, лучше – для нее…