Девчонки в слезах - [22]

Ну и ладно! Переживу! Знаю, кто меня действительно любит. Гораздо больше других.

Поворачиваю на пальце кольцо и звоню Расселу.

Глава двенадцатая ДЕВЧОНКИ ПЛАЧУТ, КОГДА ИХ ПРЕДАЮТ МАЛЬЧИКИ

Зря мы отправились на вечеринку! Начнем с того, что я не выношу Биг Мака, здоровенного и неотесанного оболтуса. К тому же он обожает прихвастнуть и говорить пошлости. Конечно, с материальной точки зрения у него предостаточно причин для бахвальства. Чего стоит только огромный четырехэтажный дом в георгианском стиле, больше похожий на особняк! Обставлен он — закачаешься! Точно попадаешь на страницы журнала "Интерьер".

Мама и папа Биг Мака постарались испариться пораньше. Хоть бы только никто не бросил сигарету в блюдце из китайского фарфорового сервиза и никого бы не стошнило прямо на турецкий ковер. Это вполне может произойти — выпивки хоть отбавляй! Я думала, будет фруктовый пунш и несколько банок лагера, слабоалкогольного пива, но кругом полно бутылок водки, и парни уже изрядно надрались — будто это не спиртной напиток, а вода "Перье".

Пришли в основном мальчишки. Прибыла, пошатываясь на высоких каблуках, парочка сильно накрашенных маленьких девчонок. Если как следует отмыть их лица, увидишь, что еще вчера они учились в начальной школе. Наверное, чьи-то младшие сестренки, сделавшие все возможное, чтобы не пропустить вечеринку. Девчонки моего возраста четко разделились на две категории — завзятые тусовщицы устрашающего вида в коротких топах, с торчащими из пупков кольцами и несчастные создания в стиле 50-х, в вечерних платьях, как у взрослых леди.

Наверное, Магда и Надин на меня разозлятся за то, что я их сюда позвала. Ну и ладно — я сама на них обижена: не будут без меня собираться!

От Рассела тоже мало радости. Сижу с ним в обнимку в тесном кресле, точно он меня демонстрирует своим приятелям. Подруга! По его поведению не скажешь, что он мною гордится. Я тщательно готовилась к вечеринке Выбирала, примеряла… и отвергла треть собственного гардероба. Даже покопалась в шкафу Анны и примерила пурпурное бархатное платье свободного покроя. Это на Анне оно болтается, а на мне сидит в облип и смотрится слишком вызывающе.

Решила, что не надо выглядеть, словно ты изо всех сил готовилась, поэтому в конце концов и остановилась на мягком пушистом свитере. Он не из тех, что придумала Анна, — обычный черный свитер с V-образным вырезом, в котором чуть-чуть видна ложбинка между грудей. Сказать «чуть-чуть» — значит ничего не сказать, поэтому под свитер пришлось надеть темную обтягивающую майку. Еле-еле втиснулась в черные джинсы. Всякий раз, когда их надеваю, кажется, что они сели, хотя мне все же удается застегнуть молнию. Влезла в сапоги с узкими носами, которые уже начинают жать, но не отваживаюсь их сбросить — вдруг у меня пахнет от ног!

Выгляжу я совсем неплохо, особенно если учесть, что я до конца не выздоровела, но Рассел не проявляет должного энтузиазма.

— Привет, Элли! Ты что-то изменилась.

— Как видишь, — резко отвечаю я.

— Понятно, ладно, идем, — говорит он, поправляя ворот рубашки.

— У тебя новая рубашка, Рассел? Красивая!

На самом деле ничего особенного. Обычная синяя шелковая рубашка — по-моему, слишком тонкая и скользкая, но стараюсь быть великодушной.

— Мне ее Цинтия подарила, — бормочет он, пытаясь к ней привыкнуть. — По-моему, немного старомодная.

— Вовсе нет! Тебе идет.

Жду, когда он обратит внимание на мой наряд.

— Я нормально выгляжу?

— Что? Да, отлично.

Видно, что ему все равно.

— Тебе не кажется, что я одета слишком просто?

Мне хотелось, чтобы меня разуверили. Не тут-то было!

— Ну, это же вечеринка! Может, переоденешься во что-нибудь пошикарней?

Мне захотелось его ударить.

— Это не мой стиль, Рассел. Что ты предлагаешь? Бикини с блестками и диадему на голову?

— Ладно, не кипятись. Просто я подумал… может, в юбке было бы лучше? И в туфлях на высоких каблуках, чтобы показать ноги. Ну хватит, не морочь себе голову! Пойдем!

Я жду.

— Что еще?

— Не хочешь посмотреть письмо от Николы Шарп?

— Ты же мне его по телефону зачитывала. Поздравляю! — говорит он и небрежно чмокает меня в щеку, будто целует старую тетушку.

Не могу поверить! Я-то думала, Рассел за меня по-настоящему порадуется. А он, когда я ему позвонила, почти ничего не сказал. Даже не придрался, как папа, будто не я придумала мышку Мертл, и нечего ее себе приписывать! Когда наконец я дала ему понять, что обижена, он холодно сказал:

— Молодец, Элли.

Словно такие письма люди каждый день получают! Вот если бы к нему пришло письмо личного характера от самой Николы Шарп — то-то бы он обрадовался!

Я бы им гордилась! А ведь я не победительница — Рассел еще может получить приз.

— Подожди, Рассел. Ты еще выиграешь! — шепчу я, прижимаясь к нему и желая продемонстрировать свою нежность перед его друзьями.

— Нечего меня опекать, Элли! Не надо об этом говорить! — шипит Рассел.

Склонившись надо мной, он грубо меня целует, пытаясь засунуть язык мне в горло. Раздаются грубые одобрительные возгласы и свистки. В негодовании вырываюсь из его объятий.

— Не дергайся, Элли, — шепчет Рассел.

— Только посмей еще раз — я тебе язык откушу! Не думай, что меня можно сначала оскорбить, а потом облизать — лишь бы произвести впечатление на своих придурков!