Дева и плут - [18]
Запах вереска иногда воскрешал в его памяти картинки из детства. Его матери нравился запах вереска. Она даже набила его высушенными цветами подушечку, сидя на которой Гаррен слушал ее рассказы о том, как Христос творил чудеса, обращал воду в вино и преумножал хлеба.
Глупые сказки. Он понял это вовремя, как раз перед тем, как ему предстояло принести обет бедности, целомудрия и послушания.
Он прогнал непрошенные воспоминания. Прошлое есть прошлое. Его не изменишь и не вернешь. Нужно жить сегодняшним днем. Он окинул взглядом земли Уильяма. Зеленые поля — каждое обсажено по краю деревьями — мягко обнимали покатые холмы. Синие, желтые бабочки густо роились над душистыми травами. Каково это — считать своим домом эту щедрую, плодородную, сладкую землю? Ее не топтали сапоги захватчиков. Реки крови не оскверняли почву. Девять поколений подряд дикие крики солдат, живых или умирающих, не заглушали щебета воробьев.
Он невольно завидовал Уильяму и мечтал однажды тоже возыметь роскошь ступать по своей земле. Быть может, потом, когда он сполна вернет Уильяму долг, когда тот умрет, а Ричард его прогонит… Может, тогда где-нибудь сыщется клочок земли, брошенной или ничейной, которую можно сделать своей, была бы воля и сильные руки.
Но это значило, что сперва нужно уложить девицу в постель. Впредь он будет с нею галантным и обаятельным, и она — как любая деревенская девчонка — не устоит. Главное, не смотреть ей в глаза, когда она раздвинет под ним ноги.
Держись вежливо и обходительно.
В сознании эхом прошлого прошелестели слова матери, и он тряхнул головой. Ему будто снова было шесть, и он, уже в седле, уже готовый двинуться в дальний путь, слушал ее последние наставления.
Как только стемнело, Гаррен, все еще погруженный в размышления, распорядился разбить около дубовой рощицы лагерь и установил среди паломников очередность ночных дежурств. Переутомлять их — и в особенности сестру Марию — в первый же день не хотелось. Впереди их ждала долгая, непростая дорога.
Поблизости нашелся ручей. Ледяной водой Гаррен ополоснул лицо и обтер шею, настраиваясь улучить момент и заговорить с девушкой.
Держись вежливо и обходительно. Всевышний приглядит за тобой.
Всевышнему предстояло за многое ответить. Но с юной Доминикой совет матери мог пригодиться.
Глава 6
Пристроившись неподалеку от костра, Доминика обвела взглядом лагерь, выискивая среди паломников Спасителя — или сэра Гаррена, если ему угодно, чтобы к нему обращались именно так. Она вообще никак не хотела к нему обращаться. А высматривала его только затем, чтобы ненароком не оказаться рядом. Упаси ее боже еще раз заговорить с ним, когда любые ее слова вызывают у него недовольство.
Она забросила косу за спину и закусила губу. Грешно, наверное, обижаться на человека, состоящего в особенных отношениях с Господом, но сегодня он был с нею настолько невежлив, что она сочла себя вправе избегать его общества.
После того, как он распорядился сделать привал, и пилигримы разделили вечернюю трапезу, сестра Мария собрала всех вместе в импровизированный хор. Было непривычно слушать пение, которое не отражалось эхом от каменных стен. Чистый голос сестры Марии, возносящий хвалу Господу, заразил воодушевлением всех без исключения, даже Вдову, которая по причине глухоты выводила слова невпопад, но с превеликим энтузиазмом. Впрочем, ее пение переносить было проще, чем бесконечную болтовню.
Тихонько подпевая себе под нос, Доминика отбивала такт носком башмака. Гимн напомнил ей, зачем она здесь и что должна обрести в конце своего путешествия: знамение свыше о том, что она может вернуться домой. И она была счастлива этому напоминанию.
Она пересчитала поющих. Сэра Гаррена среди них не было, как и Саймона с человеком со шрамом. Наверное, ходят где-то втроем и охраняют лагерь.
Вдруг словно щит заслонил ее со спины от ветра. Она оглянулась. Позади возвышался сэр Гаррен, высокий и стройный точно дерево.
— А вы почему не поете?
Слова застряли у нее в горле. К новому разговору она была не готова и сомневалась, что вообще сможет с ним заговорить. Но ей задали прямой вопрос. Нужно что-то ответить.
— Матушка Юлиана ясно дала понять, что пение — не самая сильная моя сторона.
Его брови сошлись на переносице. Удивительное дело. Что бы она ни сказала, он сразу начинал хмуриться. Всем остальным, включая Иннокентия, он улыбался. Почему же на нее он реагирует иначе?
— Вам не нравится пение? — осмелилась предположить Доминика.
— Мне не нравится, что оно может выдать наше присутствие ворам.
Верхушки дубов за ее спиной зашумели под порывом ветра. На земле закачались тени. Доминика напряглась. Воры. Новый повод для страха. Легко было быть смелой за надежными стенами монастырской обители, где бояться нужно только матушки Юлианы.
— Господь защищает пилигримов. — И вы тоже должны защищать нас, прибавила она мысленно.
Он открыл было рот, потом изобразил улыбку.
— Не бойтесь. — Он отвел прядь волос с ее лба. Она вздрогнула. Ласковое прикосновение странным образом подбодрило ее. — Мы все еще недалеко от земель Уильяма.
Придворную жизнь всегда сопровождали тайны, интриги, слухи. А иногда и парадоксы, как в судьбе герцога Ланкастера, получившего право на кастильский престол, который только предстоит отвоевать. Планы его сподвижника, храброго рыцаря сэра Гилберта Волфолда, тоже связаны с далекой жаркой Кастилией, а пока в родной Англии ему приказано жениться. Будущая супруга, леди Валери, не была счастлива в первом браке и считает, что так происходит у всех. Муж был с ней груб и жесток, тем не менее Валери жалеет, что у нее нет детей.
В погоне за свободой и независимой жизнью юная Джейн де Вестон переодевается в мужское платье и бежит из дома, чтобы под видом юноши поступить в колледж и изучать латынь. Познакомившись по дороге с кембриджским наставником Дунканом, она не подозревает, что вместо тяги к знаниям он пробудит в ней совсем другие желания и заставит ее захотеть быть женщиной…
Шотландия, 1661 год. Александр. После смерти матери, умершей от наведения порчи, Александр Кинкейд посвятил свою жизнь борьбе со злом, пока в маленькой приграничной деревушке не столкнулся с женщиной, которая заставила его усомниться во всем, во что он до сих пор верил. Маргрет. Ее мать называли ведьмой, тогда как ее лишили рассудка пытки дознавателей. Среди приграничных холмов Маргрет Рейд нашла убежище, но когда туда явился охотник на ведьм, в опасности оказалась не только ее жизнь, но и ее сердце.
Джон, сын вождя приграничного клана Брансонов, спустя много лет вернулся домой, чтобы заставить свою семью подчиниться приказу короля и остановить кровную месть. Чтобы добиться цели, он должен склонить на свою сторону Кейт Гилнок, женщину из союзного клана, за которую его семья поклялась отомстить. Однако красавица, за воинственностью которой скрывается боль, отказывается ему уступать…
Англия, XIV век. Сесилия, графиня Лосфорд, питала ненависть к французам, обвиняя их в гибели отца, поэтому не одобряла роман принцессы Изабеллы, любимой дочери короля, с заложником английской короны. Стараясь предотвратить появление при дворе слухов, она заключает союз с другим французским заложником, Марком де Марселем – благородным шевалье, который давно понял, что для многих рыцарей честь не более чем громкое слово. Сесилия и Марк пытаются отдалить принцессу от французского герцога, но по иронии судьбы сами становятся близки.
Кэтрин Куксон – популярнейшая английская писательница, слава которой в странах Европы поистине фантастична.«Стеклянная мадонна» это прелестный любовный роман (всего их у Куксон около полусотни!); он написан ярко и увлекательно, а читается на одном дыхании.…В старинном замке Редфорд-Холл живет очаровательная Аннабелла Легрендж. Живет, не подозревая о том, что ей суждено не только потерять возлюбленного жениха своего, но и в одночасье лишиться всего, что она считала дарованным ей судьбой: дома, богатства, знатного происхождения и даже имени!..
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…