Детям - [79]

Шрифт
Интервал

Все это было так ново и так заманчиво-неизвестно. Жоржик положительно засыпал меня вопросами – так сильно работала его маленькая головка. Впервые перед ним жизнь развертывала свои широкие картины. Я не забуду, как широко раскрылись его глаза, когда он узнал, что там, где молнией пролетал по степи наш поезд, глубоко под землей тянутся темные коридоры в пластах каменного угля; что под нами тысячи людей выбивают новые коридоры и выгрызают мотыгами и лопатами новые и новые груды каменного топлива.

– Да, – сказал он задумчиво и зажмурил глаза. – Там, должно быть, очень темно… Темны-ым-темно!.. А вот теперь солнце!

И открыл глаза.

– Да, смотрите, как мало народу здесь! – показал он на пустынные степи, кружившиеся необозримым простором. – Никого… Они все внизу, под нами?

Вечером – это как раз был вечер субботы, – поезд имел остановку на большой станции. Мы вышли на площадку.

– Смотрите, смотрите!

Со стороны пустой степи двигалась толпа черных людей. Очевидно, это шахтари[85] покончили недельную работу и теперь возвращались в поселок, отрезанный линией железной дороги.

– Это они? Они теперь вышли из-под земли?

– Да, это они.

Черные люди, с яркими белками глаз, эта сотня собравшихся трубочистов, но без веревки с веником и чугунным шаром, медленно, усталой, колеблющейся походкой переходила рельсы, обогнула хвост нашего поезда и пропала.

Жоржик смотрел в степь. Огромным красным шаром садилось солнце, и в ярком кровавом отсвете двигалась к линии еще толпа, дальше, за ней еще и еще.

Жоржик смотрел. Двинулся поезд, а он высунул голову и смотрел.

Часто-часто постукивая, поезд делал теперь крутой заворот, огибая холмы, и бежал прямо на солнце, точно хотел успеть домчаться к нему, пока еще не успело оно опуститься за горизонт.

– Ах какое большое солнце! Знаете, оно в субботу, под воскресенье, всегда большое… Знаете, праздничное… – сказал задумчиво Жоржик. – Завтра и они будут видеть солнце?

– Кто – они?

– А вот черные, которые шли…

– Да. Завтра и они.

В вагоне и дяде Мише пришлось отвечать на вопросы. Капитан отвечал обстоятельно и в шутливом тоне, и Жоржику, видимо, это не совсем было по вкусу.

Он слушал и часто поглядывал на меня, не скажу ли и я чего.

– Так-то, брат, – закончил капитан. – Все работают. Кто служит, кто уголь копает…

Жоржик вздохнул и задумался. Зажгли свечи.

– Ты повара Архипа прогнал… – раздумывая, сказал Жоржик. – Он теперь где?

Этот неожиданный переход к повару поставил капитана в тупик.

– Что за странный вопрос! Ну, служит где-нибудь…

– А ведь ты ему сказал, что он запивает и нигде не может служить… Он, должно быть, копает уголь…

– Чудодей! – развеселился капитан. – Это почему же?

– А вот ты сейчас сказал: кто служит, а кто уголь копает…

Капитан ухватил Жоржика за щеку, смеялся, подмигивал мне и повторял:

– Каково! Как вам это нравится!

Поезд мчал нас во тьме, в пустых степях. Нет, не в пустых. Как чьи-то незасыпающие огромные глаза, глядели на нас далекие пылающие огни плавильных печей. Огромные костры. Жоржик лежал на верхнем диванчике и смотрел в окно. Дремалось.

– Дядя Миша! Ты еще не спишь?

– Ну, чего еще… Спать пора.

– Дядя Миша! Ты слушаешь? Ты возьми Архипа… Дядя Миша! Знаешь, какую он песенку пел? Да ты слушай!..

– Не кричи ты! Видишь, спят…

– Ты только послушай… – зашептал Жоржик. – «Матушка-голубушка, солнышко мое…»

Мы оба не удержались и прыснули со смеху. А Жоржик свесил голову и смотрел, чему смеемся.

– Потише, господа, ночь… – сказал чей-то недовольный голос.

Спал вагон. Притих и Жоржик. Начинало укачивать. Веяло степью, ночною, вольною степью в окно. Что-то с шумом, казалось, гналось за поездом и кричало: до-го-ню… до-го-ню… Часто-часто.

– Огни! Огни! – вскрикнул Жоржик.

Капитан спал или притворялся. Я выглянул в окно. Да, опять на горизонте пылали степные огни-печи.

– Смотрите… Опять идут… Во-он… идут…

Жоржик ошибся: какие-то столбы стояли вдали, быть может, вышки артезианского колодца[86]. На ярком фоне далеких костров они были худы и черны, как те, кого мы видели днем с площадки вагона.

– Скажите, – спросил Жоржик, – что такое – «жись безталана»?

– Почему ты спрашиваешь?

– А вот раз Архип… повар у нас был… жарил раз котлеты и все головой крутил, вот так… Да и говорит: «Жись ты безталана!»

– Это значит – жизнь бесталанная… Когда человеку плохо живется, когда жизнь у него неудачная…

– А-а… Я так и думал…

И вздохнул.

Скоро Жоржик уснул. Его тонкая ручка свесилась и качалась от мягких трепетаний вагона. Тонкая, слабая ручка.

Мчал и мчал поезд, а из тьмы глядели бодрствующие огни и невидные, не засыпающие у огней люди.

Утром мы были у моря.

III

Капитан имел полное основание говорить, что после тридцатилетнего блуждания по морям он может твердо стоять на суше. Да, он таки нашел хорошую пристань.

– Небольшое именьице, но как уютно! – говорил он, в первый же день по приезде показывая мне свой уголок. – А сколько труда было! Вот и садоводству не обучался, а посмотрите! Что значит поездить по свету! А какие редкостные экземпляры есть!..

Мы осматривали сад и виноградник. Жоржика не было: утомленный дорогой, он уснул на террасе в кресле-качалке.

Все в саду было чисто и опрятно, как на пароходе. И чего-чего не было здесь! Какие-то особенные «трехфунтовые» груши с острова Мадейра. Капитан сам их вывез. Китайские персики, японская черная слива – такой нигде по берегу нет!


Еще от автора Иван Сергеевич Шмелев
Лето Господне

«Лето Господне» по праву можно назвать одной из вершин позднего творчества Ивана Сергеевича Шмелева (1873-1950). Страница за страницей читателю открывается удивительный мир простого русского человека, вся жизнь которого проникнута духом Христовым, освящена Святой Церковью, согрета теплой, по-детски простой и глубокой верой.«Лето Господне» (1927–1948)  является самым известным произведением автора. Был издан в полном варианте в Париже в 1948 г. (YMCA-PRESS). Состоит из трёх частей: «Праздники», «Радости», «Скорби».


Солнце мертвых

Эпопея «Солнце мертвых» — безусловно, одна из самых трагических книг за всю историю человечества. История одичания людей в братоубийственной Гражданской войне написана не просто свидетелем событий, а выдающимся русским писателем, может быть, одним из самых крупных писателей ХХ века. Масштабы творческого наследия Ивана Сергеевича Шмелева мы еще не осознали в полной мере.Впервые собранные воедино и приложенные к настоящему изданию «Солнца мертвых», письма автора к наркому Луначарскому и к писателю Вересаеву дают книге как бы новое дыхание, увеличивают и без того громадный и эмоциональный заряд произведения.Учитывая условия выживания людей в наших сегодняшних «горячих точках», эпопея «Солнце мертвых», к сожалению, опять актуальна.Как сказал по поводу этой книги Томас Манн:«Читайте, если у вас хватит смелости:».


Няня из Москвы

Роман «Няня из Москвы», написанный в излюбленной Шмелевым форме сказа (в которой писатель достиг непревзойденного мастерства), – это повествование бесхитростной русской женщины, попавшей в бурный водоворот событий истории XX в. и оказавшейся на чужбине. В страданиях, теряя подчас здоровье и богатство, герои романа обретают душу, приходят к Истине.Иллюстрации Т.В. Прибыловской.


Богомолье

«Богомолье», наряду с романом «Лето Господне» — вершина творчества Шмелева.«Великий мастер слова и образа, Шмелев создал здесь в величайшей простоте утонченную и незабываемую ткань русского быта… Россия и православный строй ее души показаны здесь силою ясновидящей любви» (И. А. Ильин).Собрание сочинений в 5 томах. Том 4. Богомолье. Издательство «Русская книга». Москва. 2001.


Человек из ресторана

Замысел повести «Человек из ресторана» (1911), по словам автора, — выявить слугу человеческого, который по своей специфической деятельности как бы в фокусе представляет всю массу слуг на разных путях жизни. Действующие лица повести образуют единую социальную пирамиду. И чем ближе к вершине этой пирамиды, тем низменнее причины лакейства, которое совершается уже «из высших соображений».


Веселая работа

Иван Сергеевич Шмелев (1873–1950) — выдающийся русский писатель, известный современному мировому читателю прежде всего крупнейшими романами: «Лето Господне», «Богомолье», «Солнце мертвых» и др. Но все же самое заветное в его творчестве — даже периода эмиграции — всегда уходит корнями в незабвенную страну детства, жизнь старой дореволюционной Москвы. Удивительная красота нравственного чувства, внутренняя деликатность, точная наблюдательность, доброта и, главное — пронзительная чистота сердца, столь нужная нашему молодому современнику, — вот что покоряет читателя в лучших детских произведениях И. С. Шмелева.


Рекомендуем почитать
Ангелы поют на небесах. Пасхальный сборник Сергея Дурылина

Настоящий сборник – часть большой книги, составленной А. Б. Галкиным по идее и материалам замечательного русского писателя, богослова, священника, театроведа, литературоведа и педагога С. Н. Дурылина. Книга посвящена годовому циклу православных и народных праздников в произведениях русских писателей. Данная же часть посвящена праздникам определенного периода церковного года – от Великого поста до Троицы. В нее вошли прозаические и поэтические тексты самого Дурылина, тексты, отобранные им из всего массива русской литературы, а также тексты, помещенные в сборник его составителем, А.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.


Тарантул

Третья книга трилогии «Тарантул».Осенью 1943 года началось общее наступление Красной Армии на всем протяжении советско-германского фронта. Фашисты терпели поражение за поражением и чувствовали, что Ленинград окреп и готовится к решающему сражению. Информация о скором приезде в осажденный город опасного шпиона Тарантула потребовала от советской контрразведки разработки серьезной и рискованной операции, участниками которой стали ребята, знакомые читателям по первым двум повестям трилогии – «Зеленые цепочки» и «Тайная схватка».Для среднего школьного возраста.


Исторические повести

Книгу составили известные исторические повести о преобразовательной деятельности царя Петра Первого и о жизни великого русского полководца А. В. Суворова.


Зимний дуб

Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.


А зори здесь тихие… Повесть

Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.