Детям до шестнадцати - [12]

– Какие тебе ещё подарки, какой ещё дед Мороз? – возмутился Саня. – Совсем недавно Новый год был, и тебя просто завалили игрушками, а тебе всё мало? Не хватает чего ещё поломать?

– И вовсе не недавно, а очень давно! – возмутился Мишка. – И вообще, это же в Краснодаре было, а мы сейчас в Москве. Тут должен другой Новый год быть и другой Дед Мороз! С другими подарками.

В свои четыре года Мишка очень хорошо наловчился спорить со старшими. Особенно если дело касалось подарков.

– Папа опять на дежурстве? – спросил Саня, садясь за кухонный стол. – Вроде ж сегодня не должен, он же вчера…

– Вызвали, – в голосе мамы послышались знакомые драматические нотки. – Сказали, необходимость. А он и рад стараться. Стойкий оловянный солдатик.

…В десять вечера его, не слушая никаких возражений, загнали спать. В принципе, можно было и поскандалить, оттянуть неизбежное хотя бы до одиннадцати, но почему-то не хотелось. Вообще ничего не хотелось – ни по тысячному разу гонять «С.Т.А.Л.К.Е.Р. а», ни смотреть телек, ни монтировать прощальное видео из Краснодара, ни даже чатиться во вконтакте с тамошними друзьями, Лёхой и Женькой. Внутри было пусто, снаружи было скучно.

Да и заснуть не выходило, подушка казалась слишком твёрдой, одеяло – слишком жарким, воздух в комнате – слишком спёртым. Оставалось снова и снова перебирать мысленно сегодняшние события. Вот Петька, счастливый, открывает ему дверь, и Саня вручает подарок – «золотой диск» третьего «Фоллаута» со всеми аддонами.

– Без подарка неприлично, – внушала мама. – Обязательно что-то нужно подарить. И лучший подарок – это книга.

– Сейчас не так, – возражал он. – Сейчас книги только ботаны дарят ботанам.

В итоге получил пятьсот рублей и разрешение купить на них Пете что угодно. Хоть справочник по математике, хоть ручной гранатомёт из пластмассы.

Следующий кадр – битва в лаборатории Х-16, ошмётки монстров и зомби. Никто не может устоять против Охотника на Мутантов. Потом – разговор на лоджии, Дашины глаза… всё-таки их можно считать голубыми, а не серыми. И сразу резкая смена плана – погоня за Жабой… как она семенит под градом снежков… как бежит… как спотыкается у подъезда… а потом внезапно взбесившиеся и столь же внезапно струсившие собаки.

Всё это крутилось в голове, перемешивалось, как цветные стекляшки в калейдоскопе, а потом Саня вдруг понял, что сидит в огромном пустом кинозале и смотрит кино, которое крутят для него одного. Причём он был сразу в двух местах – и в мягком синем кресле, и там, на экране.

Вернее, в школьном спортзале. Весь класс выстроился в шеренгу по росту, но вместо Динамометра урок проводит Даша. В спортивном костюме, фиолетовом в белую полоску, на шее жёлтый свисток.

А он, Саня, стоит перед строем, в джинсах и свитере.

– Ты, Лаптев, опять явился без физкультурной формы, – строго, по-взрослому говорит Даша. Причём красиво тянет слоги, получается «фооормы». – Поэтому у тебя выбор: или ты будешь заниматься в трусааах, или, – тычет она рукой куда-то позади себя, – будешь съеееден!

И действительно, там, за её спиной, собралась огромная собачья стая. Не семь-восемь шавок, а может, сто или тысяча. Собаки шумно отряхиваются, шевелят ушами, тяжело дышат, скалят жёлтые клыки. Прямо как в «S.T.A.L.K.E.R.е», только там слепые псы, а тут с глазами. Но такие же людоеды!

Саня хочет остановить это идиотское кино, только ничего у него выходит. Он даже не может встать с кресла – потому что руки его примотаны скотчем к подлокотникам. И поэтому ему-экранному приходится, давясь от стыда, снять свитер, потом рубашку с майкой, расстегнуть джинсы и стянуть их, оставшись в коротеньких синих плавках. В шеренге семибэшников слышится отчётливое хихиканье, и даже видно, кто хихикнул первым – ясное дело, Петька Репейников!

– А сейчас мы начинаем наш урооок! – в Дашином голосе добавляется важности. – Сперва – бег.

И она заливисто свистит в свисток.

Саня бежит. Это оказывается очень легко, и ничто ему не мешает – ни высокие стены сугробов справа и слева, ни машины, которые испуганно сигналят и уворачиваются.

– Второе упражнение – метание! – продолжает физкультурничать Даша. – Класс, приготовились! Цель! Упреждеение! Огооонь!

И в голую спину врезаются снежки. Это не больно, но ужасно обидно, и он бежит быстрее, чтобы удрать от своей обиды, но обида сидит у него на шее и шепчет в ухо: «Ла-поть! Ла-поть!».

Хотя нет, это не она шепчет, это хором орут догоняющие его семибэшники, и хор их становится всё громче, всё звонче, и вот уже звенит непрерывно.

– Саня! – прорывается сквозь звон голос мамы. – Ты принципиально игнорируешь будильник? Я ведь вижу, что проснулся уже. Ты что, гонялся за кем-то во сне? Даже одеяло на пол сбросил! Вставай! Мыться и завтракать!

4.

Когда сквозь разрывы облаков проглядывает жёлтое, похожее на одуванчик солнце, когда сосульки истончаются, а крупные капли долбят с той стороны по жестяному подоконнику… в конце концов, когда всего неделя осталась до каникул – как-то совсем не тянет учить историю.

Тамара Григорьевна, похоже, считала иначе.

– Что с вами происходит? – её пухлые щёки заметно побагровели, а глаза, подкрашенные снизу какой-то косметикой, приобрели вампирское выражение. Во всяком случае, если бы Саня взялся снимать хоррор про вампиров, то непременно пригласил бы историчку на главную роль. – Седьмой «б»! Вы вообще меня слышите?