Детство в царском доме. Как растили наследников русского престола - [2]

Как и для всякого российского дворянина, для царских детей на первом месте стояла идея верности долгу и личной ответственности перед Отечеством.

Система воспитания царских отпрысков, прежде чем окончательно сформироваться, впитала в себя зарубежный опыт и педагогические теории, практические

потребности и индивидуальные наработки. В общем, царское воспитание прошло тот же путь, что и дворянское воспитание вообще. Немало на этом пути было проб и ошибок, успехов и провалов — только провалы и ошибки, как и педагогический брак, стоили много дороже, чем в случаях с простыми смертными.

В царской семье считалось, что соответствующее статусу образование получили только Александр I и Александр II. Остальные представители Романовых изучали по преимуществу языки и военные науки.

Бережение и научение

Жизнь русских царей с рождения и до смерти довольно подробно регламентировалась и соответствовала «чину» — набору правил и предписаний, призванных упорядочить жизнь и придать ей стройность и систему. Существовали тексты, описывающие тот или иной чин («Чин венчания на царство», «Чин свадебный» и т. д.); еще больше чинов известны были в устной традиции. Все вместе они составляли и образцы-модели того или иного действия (как это должно быть), и руководство к такому действию.

Все течение жизни царских детей должно было быть «чинным» и регулировалось традицией и системой народных представлений.

Рождался ребенок всегда вне жилых помещений, как правило, в бане. Незадолго до родов в одной из дворцовых палат («Крестовой») устраивалось царицыно «место» — богато убранная постель, окруженная лавками для сидения.

Как только начинались схватки, в хоромы царицы приходило духовенство, служило молебен с водосвятием, а потом ближние женщины вместе с повитухой под руки вели царицу и «сажали на место». Здесь все вместе дожидались начала собственно родов. Баню тем временем жарко топили, и, когда приспевало время, царицу переводили туда. В «мыльне» происходил главный акт родин.

Сразу после появления на свет ребенка посылали за духовником и сообщали радостную весть царю-отцу. Духовник нарекал имя новорожденному (обычно того святого, который праздновался на восьмой день от родин). После этого государь шел сам смотреть на младенца и посылал сообщить о новости патриарху.

Далее на протяжении нескольких дней радостное событие праздновали: служили молебны, раздавали по церквам и монастырям, а также по богадельням и тюрьмам милостыню. Царь объявлял амнистию за незначительные преступления. Устраивался родильный стол, производили большие пожалования служилым людям, награждалась родня царицы. Во все города, к митрополитам, архиепископам и прочим церковным иерархам, к воеводам и по монастырям рассылали грамоты, «чтоб они Бога молили за государские здоровья и за новорожденного царевича». После этого воеводы и прочие ответственные лица собирались в Москву с подарками для новорожденного, чтобы показать, как они радуются государевой радости.

Младенцу подносились благословенные кресты и иные святыни, а также дары от родных и ближних людей, от придворных, от духовенства, торговых и посадских людей. Чаще всего это были драгоценные кубки. Во дворец дары везли в течение нескольких недель и даже месяцев — из ближних и дальних мест. Обычай требовал отвечать на подношения — отдариваться от имени самого новорожденного. Так, старице Марфе (матери царя Михаила Романова) «для государевой радости» о новорожденном были как-то поднесены серебряные кубок и стопа, а также бархат, камка и сорок соболей. Но ответные дары подносились не всем. Часть подношений рассматривалась как проявление обязательного верноподданнического долга. Из даров духовенства брали только иконы, кресты, мощевики и прочее, имевшее отношение к религии, остальное же по исполнении чина дарения возвращали обратно. Таким образом строго оберегали и государеву честь, и честь царевича.

С младенца снималась «мера рождения», и в эту меру заказывали икону его тезоименитого ангела. Потом эта икона сопровождала царевича или царевну всю их жизнь, а после кончины висела над их гробницей.

Через несколько дней, смотря по состоянию здоровья младенца, устраивались крестины — «рождение во Святом Духе». Крещение должно было и воцерковить ребенка, и «закрепить» его на земле. Начиная с Ивана Грозного, в царской семье утвердилась традиция крестить новорожденных детей в Чудовом монастыре, где покоились мощи св. митрополита Алексия. После крестин младенца возлагали на раку с мощами, символически поручая его заботам чтимого святого. В дальнейшем — через несколько месяцев — маленького царевича могли свозить в Троице-Сергиев монастырь и там возложить еще и на гробницу св. Сергия Радонежского, покровителя всей Русской земли. Во всяком случае, так было с Иваном Грозным и его сыновьями.

Царь Алексей Михайлович несколько раз изменял старинному обыкновению и крестил своих детей также в Успенском соборе Кремля или во внутридворцовой церкви св. Екатерины, но с детьми от Натальи Нарышкиной вернулся к прежнему обыкновению, так что Петра Алексеевича и обеих его сестер — Наталью и рано умершую Федосью — крестили вновь в Чудовом монастыре.