Детство Сашки - [14]

…

Из ДК все выходили уже не строем, а кто как хотел. Потому что уже все шли домой, а не в школу. Дул ветер, срывался колючий снежок. Сашка поглубже напялил шапку, а шарф, оглянувшись, стянул с шеи и засунул в карман. Потом постоял минутку, подумал, и расстегнул пальто. Так и шел: руки в карманах расстегнутого пальто, яркий красный галстук на белой рубашке. Пусть холодно, но зато все видят: он уже пионер!

Во дворе чужого дома (Сашка пошел не по улице, а дворами) какие-то двое пацанов мелкого роста приставали к первокласснику: пихали потихоньку, мешали пройти, смеялись громко, а тот уже почти в голос ревел.

Сашка подошел к ним, встал перед малышом, заслоняя его от «хулиганов», отвел в стороны и назад полы пальто, сунув обе руки в карманы брюк, так что на виду стали и его белая рубашка, и его галстук, и спросил:

— Чо надо?

— Да мы, да ты, да он… — что-то забормотали те двое, с недоумением поглядывая на него.

— Вам лет-то сколько? — веско спросил Сашка, выпятив грудь.

Вопрос оказался болезненным для этой пары, и они как-то сразу сникли и сказали, что просто игрались, а потом вдруг рванули в кусты и убежали.

А Сашка гордо, как петух, не опуская головы и не вынимая рук из карманов, пошел домой, где сегодня был праздничный ужин и чай с любимым вишневым вареньем.

На маленьком плоту

А на улице уже была настоящая весна. Настоящая — это когда где-нибудь у солнечной стенки можно было даже скинуть пальто и было совсем не холодно, когда снег почти везде сошел, оставив только самые большие сугробы, которые могли потихоньку таять, выпуская небольшие ручьи, аж до Первомая и даже дольше, когда на центральных улицах уже совсем сухо, а после субботника, который растягивали для разных предприятий на весь апрель, становилось и чисто и даже как-то причесано.

Сашке было скучно. Уроки все сделаны, день выходной, а Ваську не отпускают гулять. И Лешку не пустили, когда за ним забежал — у Лешки не было телефона. И в гости не позвали. Друзья сидели над тетрадками и учебниками. Васька исправлял какую-то очередную провинность, а Лешке надо было получать пятерку.

Если было бы лето… Да, если было бы лето, то можно было вернуться в свой двор и постоять с дворовой компанией рядом или даже влиться в игру. В футбол его брали. В чижа он уже сам не очень любил, потому что надо было свою лапту. В войнушку играли редко, потому что все были разного возраста и не очень приятно было почти взрослым пацанам изображать языком выстрелы из деревянного оружия. В лапту, в круговую, в местную, можно было играть и с самодельной, из любой дощечки от разбитого ящика или просто из палки лаптой. Там главное — закрываться от водящего, отбивать мячик.

В карты Сашку не брали. В карты играли самые взрослые пацаны, которые собирались на лавочке возле турника, что установили в самом тенистом месте тополиной аллеи. В городки и теннис играли совсем взрослые.

Весь двор во все играл, а Сашке было скучно и некуда пойти. В Васькином дворе еще играли в штандер, но это совсем детская игра, и потом там с девчонками надо, чтобы было смешнее — они совсем не умеют кидать мяч! А в Лешкином дворе играли в «банку». Совсем новая игра. Интересная. Там такая смесь городков, лапты и еще чего-то, чего он не знал… Но там своих хватало, и без Лешки они бы Сашку в компанию не приняли.

Сашка ходил и пинал оставшиеся после разбрасывания сугробов куски снега и льда. Пинать было удобно, потому что кирзовые сапоги. Он любил так одеваться. У него были начищенные сапоги, которые специально перед весной и перед осенью промазывают рыбьим жиром, а потом начищают ваксой до блеска. Вернее, не промазывают и не начищают, а это Сашка сам сидит и ваткой мажет, потом отмывая руки от рыбьего запаха. Хотя, когда этот рыбий жир пили, он пах, вроде, не так сильно. Его наливали из толстого пузырька в столовую ложку, подсаливали немного, чтобы было не так противно, а потом Сашка, морщась, глотал его и тут же закусывал кусочком хлеба. Рыбий жир надо было пить, говорили родители, чтобы не началась куриная слепота.

Брюки Сашка заправлял в сапоги, по-военному. Пальто демисезонное, под которое подевался темно-красный самодельный свитер — мама связала — было туго подпоясано настоящим солдатским ремнем со звездой на бляхе. Ремень подарил дядя Коля, который рассказывал, что этот ремень даже на Кубе побывал. Ну, и кепка, конечно. Сашка покупал кепки с папой каждый сезон. Они приходили в универмаг и мерили перед зеркалом кепки, смотря, чтобы была не слишком большая и не слишком светлая.

И вот такой — в кепке, в пальто с ремнем, в сапогах, Сашка бродил и скучал.

А за Васькиным домом, за сараями, позади котельной, где раньше землю брали, был небольшой пруд, на который летом запрещали ходить, потому что там вода была грязная. Но сейчас же не лето? И потом, от мороза все микробы дохнут. Поэтому Сашка, подумав минуту, повернулся и решительно пошел к пруду.

Лед на пруду не растаял, а его просто весь разбили. Только с краю оставался кусок, как пристань, и около этой пристани лениво колыхался деревянный круг от кабельного барабана. На эти барабаны наматывали кабель на Кабельном заводе. А старшеклассники летом ходили на практику и просто подзаработать немного, сбивая из досок эти барабаны. Вот на воде только боковина, круг такой из досок, как плот, только круглый. В кино плоты были всегда четырехугольные.