Детство Понтия Пилата. Трудный вторник - [19]
На следующее утро произошло событие, о котором особенно подробно рассказывали. Проснувшись, отец стал жаловаться Вокату:
«Представляешь, девочка моя умерла, а этот живет на свете, и ничего ему не делается» – и эдак несколько раз повторил на разные лады.
Вокат сперва молчал, а потом возразил:
«Нехорошо говоришь, хозяин. Боги услышат и накажут тебя».
Отец оскалился и, размахнувшись, ударил Воката по лицу. Вокат опрокинулся навзничь. Конюхи собирались вмешаться, но Вокат, вскочив на ноги, попросил их:
«Не трогайте! Пусть выговорится до конца!»
И тогда отец яростно закричал на всю конюшню:
«Я знаю, это он ее убил! Он всегда хотел, чтобы она умерла! Это он во всем виноват, выродок Вибии!..» (Напоминаю, что Вибией звали мою природную мать, из ветви Нарбонских Понтиев Гиртулеев.)
Вокат же закричал ему в ответ:
«Ты бред несешь! Твой сын ни в чем не виновен! Ты выжил из ума, сумасшедший идиот!»
Отец тогда снова повалил Воката на землю и стал хлестать поводьями.
«Я убью его! – рычал отец. – Я принесу его в жертву! Пусть боги подавятся! Он не должен жить, раз она умерла!»
«Сперва ты меня убей! Меня принеси в жертву!» – стонал с земли бедный Вокат, которого отец теперь уже бил ногами. Конюхи не вмешивались, потому что, говорю, Вокат запретил им трогать Марка Пилата.
Жестоко избив раба, отец, однако, угомонился, ушел с конюшни, и три дня его никто не видел. Вокат же, когда его подняли с земли и оказали первую помощь, радостно улыбался окровавленным ртом и бормотал:
«Ну всё! Теперь, кажется, кончилось!.. Только никому не говорите! Чтоб ни единая душа!.. Теперь, я уверен, пошло на поправку!.. Никому, умоляю!»
Но разве возможно удержать в тайне такое событие?! В гарнизоне, в котором давно уже не воевали и никаких особых происшествий не случалось. В маленьком провинциальном городке! Тем более, когда об избиении Воката стало известно Бетане (ты помнишь, она неровно дышала к армейскому рабу /см. 2.XXII). Бетана эта сбегала в лагерь, выведала и выспросила все подробности, а потом вернулась домой и всё мне в деталях пересказала, особенно смакуя слова, которые отец выкрикивал в мой адрес… Сам по себе открылся шкафчик, и ключика никакого мне не понадобилось.
Ты скажешь, наверное, что лучше мне было бы не слышать и не знать всего этого. Но, видишь ли, Луций, я уже тогда, в детстве своем, высоко ценил точную и правдивую информацию, радуясь даже самым печальным и грустным сведениям, если они проясняли картину и помогали исследованию. В любом случае, Бетане я был благодарен за ее злобные откровения.
VIII. На отца я тоже, представь себе, не обиделся. По многим причинам. Во-первых, Лусена объяснила мне, что он вне себя, что он болен, и сам я видел, как он тяжко страдает. Во-вторых, его весь легион и весь город жалел; хотя, честно говоря, я тогда не совсем понимал, почему люди жалели главным образом отца, а, скажем, не Лусену, которая тоже потеряла ребенка, не меня, которого так сильно не любили, что даже хотели убить…
Наконец, частично отец был прав. Я, разумеется, не желал и не мог желать смерти моей сестренке, этому цветочку, этому светлому и радостному созданию. Но, помнишь, отец споткнулся именно тогда, когда я вышел во двор, и он на меня посмотрел? И, конечно же, боги проявили, мягко говоря, крайнее пренебрежение к Примуле, а меня, «гаденыша», уже трижды к тому времени выделили и защитили. Первый раз – помнишь? – когда служанка зачем-то передвинула мою кроватку, и именно в то место, где она до этого стояла, обрушилась потолочная балка /см. 2.X/. Второй раз, о котором я еще не вспоминал, я подавился вишневой косточкой и не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть уже терял сознание, но тут меня толкнула в спину соседская свинья, непонятно каким образом забредшая к нам во двор, – я упал ничком, и косточка из меня выскочила. Третий раз – вот теперь, благодаря таинственному предчувствию и страшному крику Лусены… То есть, с одной стороны, ненужный и злосчастный любимчик богов, а с другой – драгоценное солнышко, которое взяли и невинно угробили, в присутствии гаденыша и, можно сказать, руками самого обожателя!..
Но хватит об этом!..
IX. Еще три дня отец где-то скрывался. Затем у кого-то привел себя в порядок: вымылся, переоделся. И совершенно здоровым, спокойным и вменяемым придя домой, собрал всех в атриуме и коротко объявил, что по его просьбе его переводят служить в другое место, что дом он уже продал и что уже на следующий день мы должны его освободить. Помню, что Лусена ни слова ему не сказала, ласково посмотрела на отца, грустно улыбнулась мне и пошла собирать вещи.
Действительно, на следующий день мы с Лусеной и в сопровождении десятка легковооруженных солдат с первыми багажными подводами выехали в направлении Астурики Августа. Отец еще на несколько дней задержался в Леоне.
Вместе с нами отправились Вокат и Олиспа; Бетану отец продал одному из соседей, якобы затем, чтобы она оставалась в Леоне и ухаживала за могилкой Примулы Пилаты.
Когда мы выезжали из Леона, отец молча шел за обозом. Но возле моста через реку жестом приказал телегам остановиться. Сперва обнял и прижал к себе Воката. Затем поцеловал меня, бережно и робко, словно боялся ко мне прикоснуться. А после встал на колени перед Лусеной и лоб свой прижал к складкам ее черного плаща. И тут же повернулся и быстро зашагал, почти побежал в сторону города… Никогда не забуду этой сцены, потому что ни разу, ни до ни после, я не видел, чтобы мой отец, Марк Понтий Пилат, обнимал раба, целовал своего сына или стоял на коленях перед женой своей, тартессийкой Лусеной…
Жил-был Шут. Но никто из окружающих не знал этого настоящего его имени. Отец звал его Валентином, мать – когда Валенькой, когда Валькой. В школе называли его Валей.И только он сам знал свое истинное имя – Шут, гордился им, оберегая от чужих любопытных ушей и нескромных языков, носил его глубоко под сердцем, как самую большую тайну и самое сокровенное богатство, и лишь по вечерам, наедине с самим собой, дождавшись, пока родители лягут спать и не смогут нарушить его одиночество, заносил это имя в свой «Дневник».
Мы продолжаем изучать российскую историю, русскую и зарубежную литературу, историю Европы и Америки, музыку и искусство различных стран и народов с помощью уникальной серии «Умники и умницы». Эти книг основаны на заданиях всероссийской гуманитарной телеолимпиады, которая уже более двадцати лет собирает у экранов не только школьников, но и их родителей.«Умники и умницы» — это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить свой кругозор.Помните, самообразование — это основа основ всяческого обучения!***От автора fb2-версии: Книга адаптирована под читалки Alreader и CR2.
«Умники и Умницы» — всероссийская государственная телеолимпиада, собирающая уже более двадцати лет у экранов не только школьников, но и их родителей, где автор и ведущий Юрий Вяземский проверяет знания игроков, в области мировой истории и культуры. «Умники и Умницы» — олимпиада, которая может помочь осуществить мечту — поступить в МГИМО.«От Рюрика до Павла I. История России в вопросах и ответах» открывает цикл книг, основанных на телепередаче. У вас есть уникальный шанс проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить свой кругозор.
«От Пушкина до Чехова. Русская литература в вопросах и ответах» продолжает цикл книг, основанных на популярной телеолимпиаде «Умники и Умницы», в которой автор и ведущий Юрий Вяземский проверяет знание игроков в области мировой истории и культуры.«Умники и Умницы» – это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить кругозор.
Очередной сборник полюбившейся серии посвящен Древнему миру — одному из самых увлекательных разделов истории человечества. Эта скрытая во тьме тысячелетий эпоха полна тайн и загадок, удивительных, а подчас и невероятных фактов.Кроме того, автор уделяет особое место библейской истории Ветхого и Нового Заветов.
В сборнике «От Ленина до Андропова» речь пойдет не только об истории СССР, но и о том, что было до Советского Союза — о Революции и Гражданской войне, — и, безусловно, о литературе ХХ века.«Умники и умницы» — это реальная возможность поступить в МГИМО, проверить себя, подготовиться к сдаче ЕГЭ, заполнить пробелы в знаниях и расширить кругозор. Помните, самообразование — это основа основ всяческого обучения!***От автора fb2-версии: Книга адаптирована под читалки Alreader и CR2. В этих читалках реализована возможность гиперссылок - переходить от вопросов к ответам и обратно.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
«Великий понедельник» – это роман-искушение, открывающий цикл «Сладкие весенние баккуроты», в котором автор рассказывает о событиях Первого дня Великой Страстной недели: о прибытии Христа в Иерусалим, о его пророчестве – смерти и предательстве учеников…Ранее роман выходил под название «Сладкие весенние баккуроты».
Фарисеи, Рим, ученики Христа — вот три силы, сошедшиеся в Иерусалиме под весенним небом в понедельник последней недели перед Воскресением Господним. И у каждой из этих сил — свои Истина и Цель…Феерический роман Юрия Вяземского окунает читателя в обстановку, живую настолько, что окружающая жизнь отступает куда-то в сторону…
Роман «Великий Любовник: Юность Понтия Пилата» продолжает знаменитый цикл, раскрывая перед читателем яркую эпоху Римской империи, еще далекой от своего падения. Здесь правят с помощью жестоких, но таких изящных интриг, когда поэзия может стать орудием, а любовь — поводом для казни.Это продолжение романа-свасории из «Трудного вторника», начатого автором в первых книгах — «Детство Понтия Пилата. Трудный вторник» и «Бедный попутай, или Юность Пилата. Трудный вторник».
«Бедный попугай, или Юность Пилата» — это воссозданная история великой и развращенной империи, раскрытая автором с шокирующей прямотой. Что без труда позволяет читателю не только перенестись в ту эпоху, но и найти параллели с современностью.Это не только продолжение цикла «Сладкие весенние баккуроты», но и истории жизни мальчика, будущего Прокуратора Понтия Пилата, начатой автором в книге «Детство Понтия Пилата. Трудный вторник».