Детский сад - [167]
Это сочувствие было для Милены сродни насилию. Рут между тем снова взяла ее ладонь в свою.
— Ну да ничего, ничего, — приговаривала она, похлопывая ее по руке. — Сейчас, лапка моя, отвезем тебя домой, поговорим с мистером Стоуном. Мы этой заразе дадим бой, да еще, глядишь, и выиграем.
«Центральная нервная система…» — продолжали вещать вирусы. Перечень был, похоже, неисчерпаем.
СНАРУЖИ СКОПИЛИСЬ ЖУЖЕЛИЦЫ — застыв лицами в истовости, граничащей с экстазом, омытые волнами мысли. Вокруг вздымался лес Консенсуса, ошеломляющий их процессами фотосинтеза и элиминации. Под ногами чувствовался пульс миллионов слаженно работающих мыслительных ячеек.
Жужелицы пребывали в состоянии, близком к трансу. По щекам струились слезы; рука судорожно сжимала руку собрата.
— Милена, — в едином порыве шептали они, словно листва на ветру. Жужелицы вожделенно увязали в структурах этого причудливого леса из плоти. Они и сами были лесом из плоти. На них легкой занавесью прорастал плющ; на макушке и плечах покачивались мелкие кроны из листьев. У этих созданий появлялось все больше и больше сходства с растениями.
— Милена. Милена Шибуш, — благоговейным шепотом, любовно повторяли они. — Наш сад.
Они выращивали на себе плоды, полновесные фрукты, полные человеческих сахаров. Выращивали розы. Последние были символом Милены, символом рака. Жужелицы любили и ее и рак. Вокруг колыхалась незримая стена любви, проникая буквально под кожу. Чуть подрагивали слезы, стекая по лицам Жужелиц.
Милена остановилась.
— Они постоянно ходят за мной, — сказала она с тихим отчаяньем.
— А ну в сторону! — велела собравшимся Рут.
Жужелицы было зашевелились, но ноги их словно приросли к почве. Еще какое-то время, и они пустят в нее корни — нежные белые отростки, как у проросшей картошки.
— Расступись! — прикрикнула Рут. — Как сине море! Ну!
Рут решительно наступала, ведя Милену за руку. Даже занесла руку для острастки, как бы собираясь ударить.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала Милена.
Послышался громкий шелест, словно и впрямь раздалась водная хлябь. Поначалу медленно — с глухим шумом листвы и шипеньем, напоминающим волну прибоя, — толпа начала расступаться. Людская стена расходилась все быстрее, образуя вначале подобие расселины, затем сквозной проход. Словно пронизанные разом некоей искрой, Жужелицы разразились радостным песнопением:
Стена любви сделалась стеной голосов. Милена, как в дымке, ступала сквозь тени от всех этих плющей и листьев, колышущихся на спинах и плечах.
Дождем посыпались цветы. Жужелицы срывали их у себя со спин и подбрасывали. Человеческие розы падали на Милену, источая чистый, прозрачный сок. Некоторые цветки из-за шипов застревали у нее в волосах. Милена шла по живому коридору, вдоль стены человеческих рук.
Она проследовала по залитым солнцем ступеням Консенсуса. Под рокот своего песнопения Жужелицы, дрогнув, тронулись с места и пошли следом, будто влекомые невидимой нитью. Толпа скатывалась со ступеней.
— Ненавижу все это, — негромко сказала Милена. Песня смолкла, как будто внезапно лопнула струна.
А Маршем-стрит уже пришла в движение. Люди со всех ног неслись к Консенсусу, ориентируясь на сборище Жужелиц. Другие, наоборот, бежали обратно с умопомрачительной вестью. Перекрикивались друг с дружкой мальчуганы в форме Медучилища. Кто-то из ребятни вскарабкивался на карнизы и леса, кто-то, наоборот, ссыпался вниз. Кастелянши с бельевыми корзинами, все побросав, выбегали из домов на улицу.
«Рак! — разносилось из уст в уста. — Рак!»
Какая-то женщина свешивалась из окна, а паренек с улицы раздраженно и взволнованно ей кричал:
— Да говорят же вам, рак вернулся!
Остановил свою телегу возница.
— Че-че? Че случилось-то? — окликал он бегущих не то радостно, не то тревожно.
Заполошным перезвоном зашлись колокола, уже без всяких условных сигналов.
— Надо тебя отсюда вытаскивать, — рассудила Рут и сдернула Милену со ступеней в толпу, как с тумбы в бассейн.
Жужелицы одержимо шли следом, обрастая по пути все большим числом зевак. Теснимая сборищем Жужелиц, толпа колыхалась, откатывалась, накатывалась; передние тщетно пытались уклониться от нежеланной близости с поросшими листвой и плющом созданиями — чтобы избежать и заразы и шипов.
— «Гарда», «Гарда» приближается! — крикнула Рут, волоча Милену за собой.
Какой-то мужчина в заляпанном чем-то зеленом фартуке схватил Милену за плечи.
— Рак вернулся! — с благоговейной радостью заорал он.
— Истинно так! — вторил ему другой из окна второго этажа. — Я сам Терминал, и мне уже все сообщили! Истинно так!
Над улицей стоял радостный гомон.
— Дорогу! — рявкнула Рут мужчине в фартуке, да так, что тот побледнел от страха. Не дожидаясь ответа, она его бесцеремонно оттолкнула.
Милена пробиралась с трудом. Ей было тошно, подгибались колени. Наконец она не выдержала и осела на мостовую. Рут, подхватив ее, понесла на руках. Голова у Милены запрокинулась, и потом она просто безучастно глядела вверх.
Там, в высоте, зарождался звук — неприятный, будто кто-то быстро, со свистом насекал древесную стружку.
Возможно, вы полагаете, что живете в мире, который требует от вас на каждом шагу нелегкого выбора, однако нижеследующий рассказ показывает, что в реально обозримом будущем этот выбор может стать еще более сложным и сопровождаться куда более драматичными последствиями.
Старая травма позвоночника привела к тому, что водолаз Дима Колесников потерял способность ходить. Уже три года он прикован к больничной кровати. Но не всё так безнадёжно. Вылечить Диму берется новая отрасль медицины — энерготерапия.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
Ироничные и увлекательные летописи первых попыток человечества принести блага земной цивилизации на далекие планеты…
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
«... „Собаку-хлопушку“, предварительно натасканную на его феромоны и цвет волос, Тернеру посадили на хвост в Нью-Дели. Она достала его на улице под названием Чандни-Чаук, проползла на брюхе к арендованному им „БМВ“ сквозь лес коричневых голых ног и колес рикш. „Собака“ была начинена килограммом кристаллического гексогена, перемешанного с тротиловой стружкой.Тернер не видел ее приближения. Последнее, что он помнит об Индии, – розовая штукатурка дворца под названием «Отель Кхуш-Ойл». ...»Мир романа Уильяма Гибсона «Граф Ноль» – классика киберпанка!