Детский сад и семья. Методика работы с родителями - [6]

А еще Степашка любит петь и танцевать, рисовать и „писать“ буквы, очень любит машины. Но больше всего на свете он любит нежничать с мамочкой и папочкой, когда все вместе, когда все обнявшись, всей семьей, центром которой раз и навсегда стал он. Степан Романович, Степашка, Топтушка, Степчик – наш самый любимый человечек, наш маленький мужчина, который, надеемся, вырастет хорошим большим человеком». (Из сочинения O.A. Суворковой, матери воспитанника детского сада.)

По мере роста, взросления ребенка родительская роль многократно видоизменяется, наполняется все новым и новым содержанием. Чешский психолог 3. Матейчик, исследовавший проблемы психического здоровья детей, писал: «Горячая и прочная привязанность членов семьи – это живительная почва, на которой расцветает личность ребенка. Прочные отношения, однако, совсем не то же, что неизменные. Отношения должны зреть, развиваться. Ребенок в своем развитии проходит через определенные стадии, но и его родители минуют один закономерный этап за другим, причем у каждого своя специфическая задача, особенности, опасности, трудности. Важно, чтобы духовное развитие ребенка гармонировало с жизненным созреванием его родителей и других воспитателей, чтобы эти процессы были ритмичными и слаженными».

Для каждого периода развития семьи (исследователи выделяют 8 таких периодов) характерны определенные функции всех членов семьи, выполнение которых обеспечивает преемственность на всех стадиях развития семьи. Первый («Формирование семьи») и второй («Семья, ждущая ребенка, и семья с младенцем») периоды находятся за пределами внимания воспитателей детского сада. Однако, знание их содержания позволит в последующем обнаружить и понять причины, обусловившие процесс личностного развития воспитанников.

Партнерские функции периода «Формирование семьи»:

– осознание партнерских отношений, укрепление взаимоотношений между супругами;

– создание сексуальных отношений, удовлетворяющих обоих;

– развитие взаимопонимания, которое позволяет каждому свободно проявлять свои чувства;

– налаживание отношений с родителями и другими родственниками, удовлетворяющих обе стороны;

– распределение времени между домом и работой;

– выработка порядка принятия решений, удовлетворяющего обе стороны;

– беседы между супругами о браке и будущем семьи.

Родительские функции периода «Семья, ждущая ребенка, и семья с младенцем»:

– привыкание к мысли о беременности и рождении ребенка;

– подготовка к материнству и отцовству, привыкание к ролям отца и матери;

– привыкание к новой жизни, связанной с появлением ребенка;

– создание атмосферы, благоприятной и для семьи и для ребенка;

– забота о потребностях ребенка;

– распределение обязанностей по дому и уходу за ребенком, не перегружающее ни одного из родителей.

Формирование психологической готовности к материнству происходит на протяжении всей жизни женщины. На этот процесс влияют как биологические, так и социальные факторы, поскольку готовность к материнству основывается на мощном инстинкте, и в то же время, выступает как повторение опыта взаимоотношений с родителями, со сверстниками. Замечено, что если в детстве женщина любила играть в куклы, в дочки-матери, если она любит детей, и особенно ей нравятся младенцы, у нее гораздо больше шансов стать хорошей матерью, чем у той женщины, которая не имеет таких предпочтений.

Когда женщина узнает о наступлении беременности, то, в зависимости от предыдущих событий (запланированная беременность или неожиданная, как долго она ожидалась и в связи с чем и т. п.), она испытывает целую гамму сменяющих друг друга чувств. Обычно сначала она ощущает радость или удивление, затем возможна некоторая пауза в приподнятых, положительных эмоциях, заполненная переживанием чувства ответственности, иногда легкого сожаления, даже тревоги. На смену радостным надеждам, предваряющим беременность, приходит осознание важности и сложности предстоящих задач.

...

«…Этот зимний метельный день запомнился мне на всю жизнь. Вот тогда-то лестница, вернее один ее порожек, обыкновенный выщербленный деревянный порог с прибитой по краю планкой, чтобы не соскальзывали ноги, стал для меня символической ступенью в новую неизведанную жизнь… Скользко. Впереди меня кто-то поскользнулся, чертыхнулся, и тут же я чувствую, как моя нога поехала куда-то вбок. Я судорожно хватаюсь за перила. И вдруг мягкий толчок внутри, нежный такой, не слабый, но странно медленный почему-то… Уроки, звонки, тетради – все в мире исчезло для меня. Были я и он, этот неведомый кто-то во мне. И тревога, острая, необыкновенная, не за себя – за него. Подумать только: оступись я – и могла бы оборваться или изуродоваться целая человеческая жизнь. И от меня, только от меня это зависело! Я впервые и навсегда почувствовала себя принадлежащей ни себе, а ей, этой будущей, неизвестной мне жизни, так неизбежно, неотвратимо зависящей от меня. Я не могла тогда понять, что вместе с первым толчком моего ребенка во мне родилась мать и что эта забота не оступиться (в прямом и переносном смысле) теперь у меня будет на всю жизнь». (Из воспоминаний Л.A. Никитиной [3] .)