Детский остров - [12]

Милодар терпеливо ждал ответа, а для этого Вероника должна была успокоиться. Когда девушка успокоилась, она сказала:

– Все было бы хорошо, если бы за мной не следили.

– Сомневаюсь, – вдруг вмешалась в разговор Ко. – Ты же сама говорила, что в последнее время Джон стал каким-то нервным, агрессивным.

– Я бы не посмела войти в сторожку, – произнесла директриса, – если бы вы, Вероника, не взывали о помощи изнутри.

– Я взывала о помощи совсем не для того, чтобы мне ее кто-нибудь оказывал. Неужели вы, прожив долгую жизнь, до сих пор об этом не знаете?

– Я знаю, что я должна верить людям, – ответила госпожа Аалтонен со свойственным ей чувством собственного достоинства. – Если мне кричат «помогите!» – я спешу на помощь.

– А если он утонул на самом деле? – спросила Вероника. Глаза ее наполнились хрустальными слезами, высокая грудь нервно вздымалась. – Кто будет нести ответственность?

Директриса была в растерянности. Она лишь захлопала белыми ресницами, развела руками. Но на помощь ей пришел комиссар Милодар.

– Я полагаю, – сказал он, выходя на середину комнаты, чтобы лучше разглядеть портрет Джона Грибкоффа, – что ответственность за его смерть несет гора Эверест. Ладожское озеро тут ни при чем.

– Почему? – удивилась Вероника.

– Потому что, надеюсь, вашего Джона в свое время надежно похоронили. Или вы будете утверждать, что он – привидение?

– Я не знаю…

– Ваши сказки годятся лишь для романтических девиц и доверчивых дам-учительниц. Вы даже толком не продумали свою ложь, – сказал комиссар. – Вы не готовы к допросу. А я сейчас попрошу всех выйти из комнаты и начну допрашивать вас одну так, как это принято в ИнтерГполе, когда мы имеем дело с особо опасными инопланетными преступниками.

– Ой, не надо! – взмолилась Вероника.

– Вы не посмеете! – воспротивилась директриса. – Она еще почти ребенок!

– Мы убежим, – заявила Ко. – И будем жить в лесу. Пускай нас сожрут комары.

Милодар с интересом взглянул на подругу Вероники. Помимо того, что у них глаза были одного цвета, они были схожи стройными гибкими фигурами и высоким ростом. Но Милодар никак не мог решить, какое сочетание ему больше нравится: синие глаза и черные локоны Вероники либо пшеничные кудри и васильковые очи K°.

– Тогда, – сказал Милодар, сменив тон на мирный, – временно мы не будем никого допрашивать, а пойдем гулять. Где у вас тут гуляют?

Женщины смотрели на комиссара, широко открыв глаза. Предложение было по крайней мере неожиданным.

– Может быть, мы посмотрим на ваш причал? – спросил Милодар.

– И на сторожку, которая разрушилась от ветра, – сказала Ко, которая была сообразительнее остальных.

– Только одевайтесь потеплее, – сказал Милодар, – и возьмите с собой зонтики. Собирается дождик.

Через несколько минут мирная группа гуляющих покинула замок.

Дождик не собрался, облака разогнало ветром – над Ладогой погода неустойчивая, порой за полчаса может измениться три раза.

На поляне, расчищенной от валунов перед входом в замок, несколько мальчишек из младшей группы под наблюдением высокого, в очках, физкультурника гоняли мячик. Молодой человек поклонился директрисе и Милодару. Его движения выдавали в нем хорошего спортсмена, а манеры – воспитанного джентльмена.

– Это наш тренер Артем Тер-Акопян, – сказала директриса. – Бывший вице-чемпион мира по серфингу. Он пишет поэму о спорте и потому нуждается в тихом уютном месте для творчества. Мы предложили ему место физкультурника вместо перешедшей в балет Людмилы Георгиевны.

Физкультурник исподтишка бросил выразительный взгляд на девушек, те потупили глаза.

Милодар отстал на три шага от остальных, поднес к губам браслет часов и произнес шепотом:

– Вернисаж. Вызываю Узкое.

– Узкое на связи, – шепнул в ответ браслет.

– Проверьте, насколько лоялен преподаватель физкультуры на Детском острове по имени Артем Тер-Акопян.

– Проверен по форме шестнадцать, – ответил браслет.

– Вы свободны, – сообщил браслету Милодар. Он был разочарован, потому что предпочел бы разоблачить галактического шпиона. Так проверяли разведчиков, засылая их в Черную империю. И ни один еще не был разоблачен.

Миновав футбольную лужайку, процессия направилась вниз, к причалу.

– Рассказывайте по мере того, как мы будем спускаться, – приказал Милодар.

– Я спускалась здесь, – произнесла Вероника, – потому что в моей спящей душе звучал приказ спешить к причалу. Он увлекал меня. Я была бессильна ему сопротивляться…

– Она была в белой ночной рубашке, – сказала директриса. – Это ужасно!

– Как? – удивился комиссар. – На свидание в таком виде?

– А что поделаешь, если мертвец вытаскивает тебя из постели, забыв разбудить? – вмешалась Ко. – Я бы умерла от страха.

Они шли с Вероникой рядом, держась за руки, и так как были облачены в одинаковую детдомовскую одежду – серые платья в талию со строгими белыми воротничками, – то различались только цветом волос, во всем остальном казались близняшками.

– Я не помню, в чем была, – призналась Вероника. – Я шла как во сне.

– Вам было неприятно подчиняться воле этого чудовища? – спросил Милодар.

– Но я же не знала, что он – чудовище! – удивилась Вероника.

– Разумеется, чудовище. Ты бы слышала свой испуганный голос, моя крошка, – подтвердила директриса.