Детская библиотека. Том 65 - [12]

Вечером 18 апреля, усыпленный мерным покачиванием судна и невыносимым зноем, я крепко уснул в каюте. В это время к хвосту нашего каравана подкрались французские призонеры [19] и пытались отрезать два наших торговых судна.

Однако сопровождавший нас корвет развернулся бортом к одному из вражеских кораблей и дал по нему залп ядрами и брандскугелями из всех своих бортовых пушек. Этот страшный залп показался мне сквозь сон оглушительным раскатом грома и заставил мигом вскочить с постели.

Когда спросонок, ничего еще не понимая, я выбежал на палубу, то увидел пороховой дым и объятый пламенем корабль противника, он шел прямо на нас! Ночь озарялась огнем пожара и поминутными вспышками пушечных залпов. Смелым маневром «Офейра» увернулась от смертоносного сближения. Тогда горящий корабль, как зверь в предсмертном прыжке, двинулся на корвет, охранявший тыл каравана и причинивший врагу столь тяжелый ущерб. Пылающий корабль с разгона протаранил ему корму; мачты и такелаж, охваченные огнем, при ударе обрушились на корвет, и он тоже вспыхнул подобно факелу.

Между тем второй из нападавших кораблей, французский корвет «Бургундия», успел подбить и поджечь охранявший нас легкий фрегат и, пустившись наперерез «Офейре», стал осыпать ее пушечными ядрами, отсекая нас от каравана. Ядра со свистом проносились над палубой, рвали паруса и ломали реи.

Вдруг у фальшборта упала с шипением чугунная бомба, начиненная порохом. Она вертелась, как волчок, и короткий фитиль, раздуваемый ветром, ярко тлел в темноте. Команда бросилась бежать. В эту минуту чья-то высокая фигура метнулась к бомбе. Ударив по ней орудийным банником, человек загнал бомбу в промежуток между двумя кнехтами и остановил ее вращение. Затем он наклонился, схватил страшный предмет руками, и перенеся через фальшборт, выбросил бомбу в море. Дружный вздох облегчения вырвался у всех. Когда человек повернулся к нам, я узнал в нем сэра Фредрика Райленда, опоясанного перевязью шпаги. Сэр Фредрик спокойно отыскал на палубе брошенный им пистолет, сунул его за пояс и отошел в сторону.

Наша бригантина, поставив все уцелевшие паруса, стала уходить из-под обстрела в темноту ночи, рассчитывая вернуться затем под охрану пушек «Хемпшира», лишенного сейчас возможности маневрировать из-за тесно сбившихся вокруг него кораблей каравана. Они в беспорядке жались к его бортам, словно цыплята к наседке при нападении коршуна. Вражеский корвет «Бургундия», мачты которого были сильно повреждены в бою, пустился нас преследовать, но стал быстро отставать. Казалось, мы спасены.

Тут я заметил и мистера Гарди, тоже вооруженного пистолетом и шпагой; он поддерживал под руку мисс Эмили, вышедшую из своей каюты, чтобы помочь перевязать раненых. Мисс Эмили с тревогой искала кого-то глазами на палубе и успокоилась, лишь когда увидела сэра Фредрика. Он, в свою очередь, сбежал с мостика, где беседовал с офицерами, и, прижимая ее руку к губам, просил девушку удалиться в каюту, пока опасность не миновала окончательно.

Мистер Гарди рассказал ей про эпизод с бомбой. Она побледнела и, казалось, едва устояла на ногах, но овладела собою и одна пошла к маленькому салону, где корабельный цирюльник, исполнявший также обязанности лекаря, уже возился с ранеными.

Вдруг впереди по курсу, словно зловещий призрак, вырос силуэт длинной черной шхуны. Наступило полное безветрие, корабли стояли неподвижно, вдали еще пылал пожар и раздавались орудийные выстрелы, — это сами собою стреляли раскаленные пушки, оставшиеся заряженными на брошенных горящих судах.

Со шхуны спустили две шлюпки. Они быстро полетели к нам.

«Пираты! — мелькнуло у меня в мозгу. — Мы попали в засаду!»

Объятый ужасом, я бросился в нижнюю каюту. Оставаться одному в верхней каюте было слишком опасно. Я бежал, прижав к груди кожаный мешок с моими сбережениями и документами, и — признаюсь тебе, дочка, — решил спрятаться под широкую кровать мисс Эмили, скрытую за занавеской.

Вскоре в каюту вошли мисс Гарди и сэр Фредрик Райленд, и я оказался невольным слушателем их краткого объяснения. Очень скоро слова «Эмили!», «Фред!» потонули во вздохах и поцелуях.

Когда дверь каюты снова приоткрылась и впустила отца, голова девушки лежала у джентльмена на груди, и джентльмен прижимал эту голову к губам. При виде отца сэр Фредрик выпустил девушку из объятий и за руку подвел ее к мистеру Гарди.

«Сэр, — взволнованно заговорил молодой человек, — сэр, мы с Эмили навсегда полюбили друг друга. Позвольте мне идти сражаться за наше общее будущее, ибо иначе мне придется искать в этом бою только смерти!»

«Да благословит вас бог, дети!» — отвечал старый Гарди.

Мисс Эмили сняла с груди и повесила на шею сэру Фредрику старинный золотой католический образок, и молодой человек, еще раз прижав к груди будущую жену свою, поспешил на палубу, где уже грянул первый выстрел нашей корабельной пушки. Снедаемый тревогой и страхом, я неподвижно лежал в своем тесном убежище, прислушиваясь к залпам, звериному крику злобных исчадий ада и к шуму рукопашной схватки, закипевшей над нашими головами. В наступившей затем тишине в дверь каюты тихо постучали. Вошел сэр Фредрик, камзол его был залит кровью, лицо почернело от порохового дыма.