Детская библиотека. Том 34 - [21]

В это время открылась дверь, и вошла толстая-претолстая коза. Глаза у нее были совсем защуренные от удовольствия, и время от времени она сыто булькала. Хозяйка вошла следом и с каким-то восточным поклоном подвинула козе кресло. Та молча улеглась на пол и стала нюхать Кивина.

— Ты же простудишься! — закричала хозяйка, надрываясь, взяла козу на руки и попыталась впихнуть в кресло, неловко толкнув при этом Кивина…

В комнате царил ужасный кавардак. Коза отчаянно орала, хозяйка отчаянно пихала, Кивин тоже отчаянно пытался встать, но упавший на него большой стол держал крепко. Наконец, Тузик и Рула подняли стол, а хозяйка впихнула в кресло козу, и воцарилась тишина.

— Извините, — сказал наконец Кивин. — Нам нужна ваша коза.

— Зачем?! — испугалась хозяйка.

Кивин объяснил.

— Вы что!? — громко возмутилась хозяйка. — Это унижение для моей лапочки! Мало того, идти на луг и нюхать этих грязных коров, лошадей и козлов, да еще и сделаться бандитской приманкой! А вдруг она будет ранена?!

— Вот лично я был бандитской приманкой, а бандиты мне ничего не сделали! — сказал Кивин.

— Но вы-то — милиционер, вам, если даже сделают что…

— Что я, хуже этой жирной Атлантиды? — рассердился Кивин.

— Не смейте называть ее так! Она такая нервная! Убирайтесь отсюда!!! — крикнула хозяйка истерично, и через пять минут вся троица стояла за дверью.

— Ну вот, теперь придется искать еще кого-нибудь… — произнес Кивин, шагая вместе с собаками по дороге.

— Да, эту козу нам уже не получить, потому что у нее, якобы, с нервами не в порядке! Но мне кажется, она не более нервная, чем фонарный столб, зато ее хозяйка просто истеричка! — добавил Тузик.

* * *

…В деревне Шерово проходила сельскохозяйственная выставка. Судьи важно ходили вокруг животных, записывая что-то в блокноты. Наступая им на пятки и заглядывая через плечо, за ними толпились хозяева животных. Вдруг рядом с ними остановилась милицейская машина, и из нее вышел человек с двумя собаками. Ему, судя по всему, очень понравился огромный шикарный баран, около которого стояла добрая половина судей. Они одобрительно кивали головами и строчили в своих блокнотах. Милиционер о чем-то поговорил с судьями, оставил возле них собак, а сам пошел искать хозяина барана.

Хозяином, то есть хозяйкой оказалась тощая девчонка с пятью хвостами. Кивин — а это был он — подошел к ней и спросил:

— Это у твоего барана столько народу?

— Ага, — кивнула девчонка, доставая зеленый крыжовник и угощая Кивина.

— А ты не могла бы разрешить мне взять твоего барана на время? Мы будем мыть его в ванной и обмахивать опахалами!

Девчонка засмеялась:

— Берите так. Хлопот будет меньше! Все равно судьи уже все записали, да и родители мои не против сплавить Тихона хоть на три денька.

Кивин обрадовался и, договорившись с судьями, вскоре уже пихал барана в прицеп. Но баран с чисто бараньим упрямством идти отказывался, злобно мотая головой со здоровыми рогами. В конце концов Кивин взял покрывало с сиденья машины, завязал барану опасные рога и с трудом впихнул его в прицеп. Отправив туда же Тузика и Рулу для охраны, Кивин сел в машину и медленно поехал в деревню Орешково.

У хорошего грибного и земляничного места барану возмечталось пойти прогуляться, и он сделал попытку выпрыгнуть из прицепа, но тут же ощутил прижавшееся к его ноге дуло велосипедного насоса.

— Ни с места! — произнес Тузик, нацелив на барана трубку насоса.

Баран взглянул на него, но не прореагировал: он не понимал по-собачьи. Через пять минут он опять изъявил желание набрать земляники. Собакам пришлось пихнуть его велосипедным насосом и как следует рявкнуть.

…Напуганный холодным прикосновением железной трубки и воем собак, увидевший к тому же чудесные грибные места баран неуклюже слетел с прицепа и, затормозив своими шикарными рогами, умчался в лес.

Собаки подняли такой вой, что Кивин остановил машину и, осознав в чем дело, помчался в погоню. Баран вскоре увидел его с собаками и помчался сквозь бурелом. Кивин, Тузик и Рула — за ним.

— Неужели все домашние животные так быстро бегают? — воскликнул Кивин, загораживаясь руками от ударов трехметровой крапивы.

Баран неутомимо мчался по лесу, перескакивая через деревья, шлепал по болотам, шуровал сквозь крапиву, а Кивину с собаками ничего не оставалось делать, как из последних сил бежать за ним.

Вскоре лес превратился в такую мокрую, заваленную буреломом дикую местность, что Кивин испугался. Но баран шуровал вперед. А места становились все более дикими. Прямо из-под бараньих ног вылетела, ругаясь, лиса и, хмуро взглянув на Кивина, принялась отыскивать втоптанного им в землю воробья. При этом она что-то сказала, но, слава богу, ее поняли только собаки. Из узкой норы выполз зевающий во весь рот волк. Почесывая одной лапой себе ухо, он другой подставил сначала барану, потом Кивину, Тузику и Руле подножку.

Баран покатился по траве, но опять бросился бежать. За ним полетела погоня, а волк убрал с дороги одну лапу и, все еще почесываясь другой, влез к себе в нору. А тем временем баран продолжал мчаться, спасаясь от погони…

Тропу перегородил лось. Баран не уткнулся в него, притормозил рогами, а Кивин и собаки — ногами. Лось с удивлением взглянул на кучу пришельцев, опустил рога и понесся на них! Теперь уже убегали и Кивин с собаками, а бесстрашный лось, агрессивно фыркая, гнал их в обратную сторону.