Детская библиотека. Том 14 - [46]
— Но вы уверены, Клара, что в результате получится первое место? Мне кажется, нужно учесть, что Яблочко выросло крупным. — (Яблоня не пыталась скрыть свою гордость.) — Сколько должно весить яблоко, чтобы оно упало — и получился закон?
— Карл-у-кларры… — сказала птица. Она не хотела признаться, что это ей неизвестно.
— Знаете, головы разные… Мои яблоки столько лет притягивались к земле… Нет, Клара, — Яблоня вдруг упрямо качнула вершиной, — нет, нельзя рисковать. Это очень хороший мальчик.
— Карл-у-кларры… — сказала птица.
На неё напало уныние. Невозможно, ну невозможно направлять это Дерево!
Глава 10
…Лето решило вернуться — несмотря на сентябрь. И теперь казалось: лето будет всегда. Воздух мягкий и тёплый, ветер где-то забылся. В соседней малине радостно скандалили воробьи. Воробьи — в сентябре! Абсурд! Ворон Клара сидела на Яблоне под сентябрьским солнышком и лениво поглядывала вокруг. «Вон, висит себе, — думала Клара, поглядывая на Яблочко. — Вымахал, как аррбуз. Без прроекта. Без перспективы…»
— Тётя Клара, правда сегодня хороший день? — Яблочко словно почувствовало, что думают про него.
«Конечно, если взглянуть с дрругой стороны, он вполне симпатичный… Хотя какие стороны могут быть у круглого Фррукта?» — Клара решила не поддаваться сентиментальным чувствам. Может, ещё не поздно что-то исправить…
Воробьи разорались на спор, кто из них громче чирикнет. Клара сердито подумала: «Хоть бы они заткнулись!» И воробьи неожиданно перестали кричать: они все разом вспорхнули.
Стало как-то неправильно тихо. От забора двигалась тень. Точнее, две тени, слившиеся в одну. Они приближались к дому.
— Дерево, это кто?
Яблоня в недоумении чуть качнула ветвями.
— Дерево, это не юные натюрралисты. Юные натюрралисты попадают в гнездо по-другому. — Клара тревожно задвигалась. — Карл, должна вам сказать… Мне не нравится эта человеческая рразновидность. Карл, мне кажется, это нехоррошая рразновидность!
Тени исчезли в доме, потом появились снова. Один долговязый, сутулый. Другой — невысокий, широкоплечий.
Долговязый что-то тащил. Невысокому было легче, он повертел головой вокруг и резко бросил сутулому:
— Давай шевелись, шестёрка! Всё рассчитано по минутам. Ещё чуть-чуть — и сработает сигнализация. Давай к забору, туда.
«Карл-у-кларры! Укррал! Укррал! — Птица сорвалась с ветки и, громко хлопая крыльями, полетела прямо к теням. — Карл-у-кларры! Укррал!»
— Это ещё что за чёрт? Ты ж говорил, у них нет собаки? — сердито спросил невысокий.
— Ну, говорил… Нет собаки. Где ты увидел собаку?
— А эта тварь? Хуже собаки! Вон как орёт. Всех перебаламутит. Это что ли, ворона?
— Скажешь тоже — ворона… Тут три вороны в одной.
— Щас как двину — тогда пошутишь. А ну быстро к забору! Чё-ё-ёрт! Она нападает!..
— Эй, куда?! Бейсболку отдай! Отдай, говорю, зверюга!
— Вот я ей вмажу сейчас… — Невысокий стал что-то вытаскивать из кармана.
— Брось, Сивый, шуму будет…
— Шуму будет… А то нету шума! Она ж не даст нам спокойно уйти… — Невысокий прицелился.
Раздался сухой щелчок. Клара метнулась в сторону, по-прежнему громко крича, завалилась на бок, рванулась к Яблоне и не села — рухнула в крону, продолжая кричать.
— Да заткнёшься ты, тварь? Дрыда, ты её видишь?
— Вон, в самой гуще. Сидит, как в форпосте. Вишь ты, зверюга с мозгами!
— Сейчас я мозги-то ей вышибу…
Невысокий снова прицелился — злобно, медленно, точно…
— Мама?.. — тихо спросило Яблочко.
— Да, — ответила Яблоня.
По стволу, по ветвям, по листьям пробежала крупная дрожь. Черенок отломился, в воздухе что-то хрустнуло, надломилось — и Яблочко бросилось вниз.
Щелчок так и не раздался.
Зато, надрываясь, сработала сигнализация…
Вместо заключения
— Карл! Как поживаете, Дерево?
После долгой зимы птицу вынесли в сад погулять.
— Клара, как же я рада вас видеть! Вам удобно — на нижней ветке?
— Можно подумать, я могу выбирать, — ворчливо заметила птица и потянула крылья. Левое плохо двигалось. Но ей было очень удобно. — Ну а как поживает порросль?
— Здравствуйте, тётя Клара! У меня уже почки набухли! У меня будут листики!
— И у меня!
— И я!
Чуть поодаль, среди подпорок, тряпочек и верёвочек, росли пять маленьких саженцев.
— Листики… Экая невидаль… Третий год — и всё листики, — птица была так растрогана, что решила ворчать.
— Их недавно привили, Клара. Так что листики — это серьёзно.
— Наконец-то! У кларры-карл… А что ещё можно сделать? Как добавить ума порросли из огрызка? Тут нужны ррадикальные методы. Хирургическое вмешательство…
— Клара, саженцы выросли из семян, — спорить с птицей Яблоне не хотелось: она по ней так соскучилась. Но ради справедливости…
— Между пррочим, замечу, Дерево… Вот вы такое большое. Раскинули руки по сторронам, занимаете столько места… А ваши семена? Прямо хоть в лупу разглядывай… Это прросто безумный прроект — что-то из них выращивать. Такое могли придумать только юные натюрралисты — в первую очередь, та престарелая особь. Теперь они только и знают, что носятся с этой порослью. Вот я смотрю, окопали их в первую очередь. Столько внимания каким-то тощеньким пррутикам.
— Вы же знаете, Клара: это очень хороший сорт. На яблонях этого сорта вызревают крупные яблоки, — сказала Яблоня с гордостью. — Крупные и красивые.
