Детская библиотека. Том 14 - [42]

Да и сами вы, Дерево, не вызываете у меня особого отторржения. Ваши корявые руки в чём-то вполне пррактичны.

Нет причин, по которрым я не могу тут прижиться.

Глава 3

— Как поживаете, Дерево? Как вам весна и всё пррочее?

— Весна — это замечательно. Все радуются весне.

— Да? — Клара переступила на ветку потолще. — Вы так считаете, Дерево? И вас ничто не тревожит? Вы слыхали, что ожидается яблочный год?

— Значит, вы уже знаете…

— Дерево! Не смешите меня. Я знаю всё что нужно. В отличие от деревьев я умею летать. В соседних садах всё цветёт. Вот что я вам скажу. И яблони зацвели.

— Я так рада за них, — тихо вздохнула Яблоня.

— Карл-у-кларры… Что значит «ррада»? Дерево, вы неноррмальное? Говорю вам: яблочный год. Яблони зацвели. И вы тоже, кажется, яблоня. Только вы не цветёте. Хочу вас предупредить: вы рискуете жизнью. Через три дома отсюда выррубили яблони, которрые не зацвели. Они заслоняли солнце тем, которые плодоносят. Правда, юные натюрралисты, обитающие в этом доме, — симпатичные особи. Возможно, для них не важно, что вы заслоняете солнце. Но лучше бы подстрраховаться. Вы обязаны зацвести.

— Я очень старая, Клара. А цветение — счастье. Счастье требует сил…

— Карл-у-кларры, Дерево, не прикидывайтесь пеньком! Это форрма изощрённого эгоизма. Вы как будто забыли: я делю с вами место и время. Вспомните: вы — оррганизм. У каждого оррганизма есть резервные силы. Эту тему очень любили юные натюрралисты. А вам всего-то и нужно, что втянуть в себя больше соков. Вдохните поглубже, подумайте о хоррошем. О ворронах, о ворронах. Вы вообще-то помните, что я — достопримечательность?

— О, конечно, Клара, я помню! Как я могу забыть?

— Вот и не забывайте.

— Нет-нет, я не забываю!

— Дерево, вы попугай? Что вы всё повторяете? Или вы думаете, что попугаи цветут? Лучше втягивайте в себя соки, — проворчала сердито Клара.

Яблоня еле заметно вздохнула.

А птица решила, что разговор становится утомительным, нахохлилась и умолкла.

Глава 4

Ворон Клара вернулась после недолгой отлучки.

— Ах, Клара! Я рада вас видеть, — сказала ей Яблоня. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Приглашаете, карл-у-кларры? Ах, какое гостеприимство! Но я не вижу, куда можно присесть. Вы меня ослепляете.

— Ослепляю? — не поверила Яблоня.

— Да. Ослепляете. Улыбаетесь на весь сад. От вашей улыбки крружится голова.

— Клара, я зацвела, — тихо сказала Яблоня. — Присаживайтесь, пожалуйста… Лучше чуть-чуть пониже. И немного левее. Так вам лучше будет виден цветок.

Клара уселась на ветку и уставилась на цветок:

— Та престарелая особь, которая всё равно что юный натюрралист… Она сказала: вы можете не цвести. Она всё равно вас любит. Будто вы человек. Карл-у-кларры… Как стрранно. Но она утверждала, будто вы сверху донизу увешаны воспоминаниями. Я только не поняла, чьи это воспоминания — ваши или её? И я совершенно не вижу, чем таким вы увешаны. Но иногда приходится верить на слово… Короче, убить вас не собиррались. Ну и жили б себе спокойно. А то — «пониже, левее»… Теперь у вас только и мыслей, что об этом цветке. Вы вообще способны ещё о чём-нибудь думать? Или вы теперь ко всему равнодушны? Дерево, вы хуже пня с его годичными кольцами. Вы совершенно не думаете, что ворроны очень рранимы. Они могут решить, что их брросили. И им теперь соверршенно не с кем поговорить…

— О, Клара, о чём вы хотите поговорить? Я готова вас слушать.

— О чём-о чём… — Клара ожидала встретить сопротивление. — Значит, вы зацвели… Должна вам сказать, это выглядит стрранно. Только один цветок — и тот с головку пиона. Вы уже старрое, Дерево, могли что-нибудь перепутать.

— Странно — это когда ворона выходит замуж за ворона, — спокойно ответила Яблоня. — А на яблоне может быть сколько угодно цветков. Но если они появились — пусть даже один цветок, — значит, яблоня зацвела. И должна вам сказать, что пионы на яблонях не растут. Это знают даже юные натуралисты.

— Карл-у-кларры… — птица не нашла что ответить.

В саду суетились шмели. Бабочки делали вид, будто они — цветы и будущие гусеницы не имеют к ним отношения. Ветер назойливо требовал, чтобы все танцевали, а сам всё сбивался с ритма. Однако Яблоня с радостью приняла его приглашение. И ей было не важно, как называется танец. Во время танца ветка, на которой устроилась Клара, легонько покачивалась и птица покачивалась вместе с ней.

Глава 5

— Карл-у-кларры, Дерево! Что вы так голосите?

— Скорее, Клара. На помощь! Я боялась, вы не услышите. Ах, это ужасно! Ужасно!

— Я давно вас услышала. И сейчас прекррасно вас слышу. Из-за чего сырр-борр?

— Клара, скорее, скорее! Видите — там червяк!

— Вижу. Червяк. — Ворон Клара устроилась поудобнее и принялась чистить перья.

— Он ползёт прямо к яблочку. Сделайте что-нибудь!

— Что именно я должна сделать? — Под мышкой у птицы обнаружилось нечто такое, что всецело её поглотило.

— Клара! Пожалуйста, съешьте его. Или он съест моё яблочко.

— Дерево, вы меня удивляете. Вы знаете, что я — воррон? Пусть я жила у юных натюрралистов и они добывали мне пищу. Но я точно знаю, что ворроны — настоящие ворроны — не едят черрвяков.

— А что же они едят? — Яблоня всеми порами своей старой коры ощущала, как двигается червяк.