Дети Йеманжи - [64]

– Ты не стала водить ни Обалу, ни Марэ, – вполголоса сказала Эва. – Ты просто бросила их обоих.

– Не смей оскорблять меня, девчонка! – Холодные глаза матери сузились. – Я поступила так с полного согласия твоего отца! Уж это были наши с ним дети, и он имел право обойтись с ними так, как считал нужным! Обалу родился беспомощным уродом! Я убеждена, что таким нечего делать на земле!

– Но это ведь был твой ребёнок!

– Эвинья! Тогда это был просто покрытый язвами котёнок с тонкими кривыми ножками! И милосерднее всего было бы дать ему умереть! – отрезала мать. – Такие, как он, если выживают, – мучаются всю жизнь и мучают других! Ну-ка, вспомни, как он обошёлся с Ошун! Я знаю, он хотел её до смерти, бедный мальчик, – с того самого дня, как Шанго привёл её в дом! Да они все её хотели: девчонка в самом деле хороша! Но она любила своего бандита и, к её чести надо сказать, даже не смотрела в сторону других. Тем более, его братьев. И Обалу при первой же возможности… Подлое, злобное, изуродованное создание! Испортить проклятием божественную красоту женщины, которая сторонится его! Да ещё прикрыть это высокой целью – мол, он всего лишь отомстил за страдания Оба! Хотя Эшу был прав: Оба сама во всём виновата! О таких, как она, все и всегда вытирают ноги.

– Ты и её вышвырнула из дому.

– Я не терплю неблагодарности, – сухо сказала мать. – И ещё больше не терплю глупости. Что, собственно, я сделала не так? Оба захотела уйти из дома – я её отпустила. Разумеется, мне было жаль, что все мои усилия пропали даром. Из этой коровы ничего не вышло. Рыдать над грязной плитой, брошенная мужем, может любая дура. Ничего интересного в этом нет. Оба получает сейчас по заслугам… и, между прочим, было очень забавно наблюдать, как Ошун и этот мерзавец Эшу разыграли её.

– Это был не розыгрыш, а неудачная шутка. Они очень жалели об этом…

– Кто жалел? Эшу?!. – Мать с притворной усталостью взялась за виски. – Эвинья, в твои годы пора уметь разбираться в людях! Эшу делает только то, что ему выгодно и за что ему не придётся отвечать! Надо признать, способности у парня имеются… Но голова абсолютно пустая, и немудрено.

– Марэ, кажется, получился у тебя довольно удачным, не так ли? – в тон матери спросила Эва. – Он умён, он хорошо учился, он мог оправдать твои надежды.

– Он их и оправдал.

– Зачем же ты отдала его в интернат?

– Да именно за этим! – Мать, наконец, рассердилась. – Затем, что, учась дома, он никогда не смог бы стать тем, что он есть! Это ваша «Ремедиос» очень мало чего стоит, должна тебе сказать! Живопись теперь делается в компьютере, это – новые программы, новые технологии, компьютерная графика и дизайн… Восемнадцать лет назад это всё только начиналось! Единственный достойный факультет был в Сан-Паулу! И я сделала всё, чтобы отправить сына туда.

– И забыла о нём.

– Это он обо мне забыл, – без особого огорчения призналась Нана. – Я приехала к нему однажды… Между прочим, ты представить себе не можешь, чего мне это стоило – на все выходные бросить дела, перекроить расписание, найти «окно»… Но я тоже не всё на свете могу, знаешь ли! Во всяком случае, эти разговоры об искусстве мне скучны, а притворяться в мои годы смешно! Я видела, что Марэ не о чем со мной говорить. А раз так – зачем тратить время? Я оплачивала обучение, переводила ему столько денег, сколько требовалось, он ни в чём не нуждался и…

– Почему Жанаине нашлось о чём с ним говорить?

– Потому что эта сучка готова была на всё, чтобы сманить моих детей! – с нескрываемой ненавистью выговорила мать. – Всегда изображала из себя святую мать семейства! Ах, Жанаина, ах, сама доброта, ах, сколько у неё детей, она живёт только ради них! Наша мать носилась с ней как дурак с яйцом… за что она её любила – непонятно! Я, а не она, пробивалась в жизни как могла! Я училась, шла напролом, не спала ночами, делала подлости – да, да, и хотя бы не стесняюсь в этом признаться! Я знала, что буду жить так, как я хочу! Гордиться своей жизнью! Ни у кого ничего не просить! И дети мои вырастут успешными людьми, а не отбросами на улицах Баии! А Жанаина всю жизнь торговала безделушками для туристов – и скакала на макумбе! Нечего сказать, прекрасное занятие для умной и достойной сеньоры! Посмотри на её детей! Что из них вышло путного? Огун, эта тупая армейская сошка! Шанго – уголовник, бандит, сутенёр! Ошосси – торговец наркотиками, пляжный «кот», чибунго! Эшу… это совсем уже… бр-р-р! Это же самое худшее, что может получиться у женщины! Таких детей надо стыдиться, как венерической болезни! Любить их – значит любить собственную беспомощность, некомпетентность, лень, глупость! Ты не согласна со мной? – Эва молчала, и мать торжествующе продолжала, – А что же мои дети? Ты говоришь, я всех их бросила! Но почему же из них выросли достойные люди? Марэ – знаменитый художник, его рвут на части издательства Рио и Сан-Паулу! Обалу – компьютерщик от Бога, он ведь начал зарабатывать ещё раньше брата, мозг у него золотой, это мои гены! Ты – потрясающе умна, и твоя карьера будет невероятной, я всё для этого сделаю! Если ты, конечно, вытравишь из себя эту идиотскую сентиментальность…Ты вся в мою покойную мать!