Дети восьмидесятых - [34]
Вот эта самая надобность и порождала удивительную. интонационную и пластическую выразительность. Получился любопытный сплав: потребность+интерес+умение, который и поражает зрителя.
Готовят монтаж (тот самый, «резиновый»):
— Петя, читай выразительнее!
Но выразительность-то идёт от чувства, чувство — от интереса, интерес — от потребности. Так откуда возьмётся выразительность у Пети, читающего такое:
(Хотелось бы узнать, какие чувства испытывал поэт, сочиняя такое… Или увидеть сам процесс, поприсутствовать, услышать, как читает автор. Интересно, смог ли он сам выучить наизусть?)
Кричит малыш, связки надрывает, чтобы хоть количеством возместить отсутствие качества, а учительница не унимается:
— Петя, а ещё выразительнее можешь? Постарайся! Ты бери пример с Маши. Послушай, как выразительно у неё получается.
Нет, Петя, не бери пример с Маши. Она копирует. В сочетании с косичками и бантиком её рулады вроде и производят умилительное впечатление, но ведь фальшиво всё это! Девочку учат — и научат-таки! — имитировать, изображать чувства, которых нет в помине. Научат на свою голову: многих уже научили…
В стихотворении Л. Квитко Лемеле — смешной, бестолковый, неумелый (главное определение, с которого начинается анализ). Потом это имя стало нарицательным.
— Сидит наш лемеле Вася и укоризненно смотрит на иголку. И думает: «Что же ты, такая-сякая иголка, не шьёшь?» А иголка лежит себе — и ни с места. Не шьёт— и всё тут! Очень трудная работа попалась ребенку: сама не делается. И тут Вася догадался: надо позвать С.Л. и сказать ей, что лемеле Вася не понял, как шить, Абсолютно ничего не понял. И тогда С.Л. всё за Васю сделает.
Смеются.
— Вижу, что сейчас найдутся ещё желающие свалить свою работу на других, поэтому мы с Васей вам покажем… фокус. Кто тоже не понял, как шить, слушайте Васю.
Вася работает и отвечает на мои наводящие вопросы.
— С чего начнёшь? Так, верно. Делай. Что дальше? Молодец. Следующая ступень? (И т. д.)
Сделали, показали ребятам. Получилось вполне прилично.
— А теперь скажи, я хоть раз подсказала тебе?
— Может, показала?
— Не-ет, — во весь рот улыбается Вася.
— Ты всё сделал сам, да ещё и другим объяснил? Так?
— Ага!
— Выходит, ты и знал, и мог сделать сам?
— Ну да!
— Так зачем же ты просил меня помочь?!
Пожимает плечами, улыбается.
— Вот, оказывается, какая помощь нужна ребёнку!
Ему лень было шевелиться, и он пригласил С.Л.!
Такие прививки делаю довольно часто.
Ох, как тяжело научиться и научить преодолевать лень, воспитать чувство ответственности за дело и за свои поступки! По всем вопросам у нас среди педагогов дискуссии: кто виноват? С какого возраста приучать к ответственности? И т. п. Много, слишком много разговоров, мне кажется, ведь ответы совсем просты: виноват сам, а приучать — с пелёнок.
На первом уроке нет Татьяны.
— Почему нет Тани? Заболела?
— Я за ней зашла, а она сказала, что в школу не пойдёт, а будет смотреть по телевизору фильм, — сообщает Наталья.
У нас шок. Такого никогда не бывало — работу променять на развлечение. Еле успокоила возмущённых сотрудников.
Татьяна явилась ко второму уроку.
— Что случилось сегодня? Хочу напомнить, что иголка в животе уже была.
Она, мгновенно уловив общий настрой, — рыдать:
— Наталья всё наврала! Это ей мой брат сказал, что я буду кино смотреть, а я такого не говорила!
— Мы так и подумали. Не мог уважающий себя человек ради кино прогулять работу, верно? Так что нам просто показалось, что тебя не было на уроке. На самом деле ты, конечно, была и трудилась не покладая рук.
Со всех сторон посыпалось то, что накопилось:
— Она в шапке-невидимке сидела!
— Тане надо «пять» поставить за работу!
— Ой, покажите мне её работу, что-то не вижу…
— И не увидишь. У неё работа-невидимка получилась!
Попались таким на язычок! Никакого сочувствия у этих детей! Эх, сюда бы парочку методистов воспитательной работы! Они бы пристыдили нечутких, беспощадных детей, приголубили плачущую девочку и объяснили ей, что прогуливать нехорошо. И непременно бы спросили, будет ли она ещё прогуливать. (Этот вопрос вообще среди них очень популярен.) Дитя, осушив слезы, с облегчением заверило бы, что прогуливать не будет. А назавтра явилось бы в школу не ко второму уроку, а к третьему, потому что фильм по телевизору двухсерийный. Тогда методисты сделали бы вывод, что метод, безусловно, правильный, просто доза мала. И прописали бы ребенку еще 57 бесед…
А меня бы сурово осудили и отметили, что всё я делаю не так, т. е. не по-книжновоспитательному. «Работать вы не умеете. Вам просто повезло: дети попались замечательные». Это заключение я храню как образец педагогической премудрости (а что дети замечательные — так это я и сама знаю).
Татьяна больше не прогуливала и даже умудрялась не опаздывать, что стоило больших усилий. Их с Наташей путь в школу был настолько извилист, что больше смахивал на лабиринт. Надо обойти все дворы, перепрыгнуть через все лужи, а тут ещё и стройку затеяли — там каждый день что-нибудь новенькое, — словом, много, очень много важных дел у двух девочек по дороге в школу.
Обновление Нечерноземья идет хорошими темпами. Однако, как и в любом большом деле, здесь возникает множество проблем. Как успешнее решить их, как быстрее и качественнее освоить огромные капиталовложения, которые вкладывает государство в освоение и развитие исконных русских земель, — вот основной вопрос, который волнует автора и героев очерков — от тракториста до секретаря райкома партии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.