Дети военной поры - [48]

Кто-то из преследователей крикнул:

— Не стрелять! Взять! — и отряд начал окружать ребят.

Вспоминает Владимир Старовойтов, командир отделения отряда «Шамаринский» партизанской бригады «Чекист»:

— Ее товарищи сумели заставить своих лошадей перепрыгнуть в кювет, а Ольгина лошадь боялась прыгнуть и некоторое время стояла в нерешительности… Но все же прыгнула. Ольга спешила проскочить снежное поле, это метров пятьсот, чтобы скрыться в лесу. Полицаи стремились окружить девушку, но Ольга на полном скаку отстреливалась из автомата, а когда кончились патроны, вытащила пистолет. Одного из ее товарищей ранило, и он, чтобы не попасть в плен, застрелился… Ольга ушла.

Младшая сестра стала ее связной. Вспоминает Герасим Керпич, командир бригады «Чекист»:

— Подвиг Лиды заключался в том, что она была передатчиком сведений об обстановке в Орше, о насыщенности немецких войск, их дислокации.

Валентина Реутова, разведчица, рассказывает:

— Ольга прибыла в отряд раньше меня, и у нее уже было много боевых дел на счету. Мы с ней пошли на задание в Оршу, там я познакомилась с Лидой. Там я выполняла задания только с Лидой Демеш. Она у меня была проводником, мы с ней ходили по Орше, она впереди, а я позади на расстоянии, это нужно было для конспирации. Ходили к одному врачу за медикаментами — он работал у немцев в госпитале. Ходили на свидание и знакомство с власовцами (было и такое задание), и всюду го мной была Лида. Она очень умная и сообразительная, ей не надо подсказывать, она все сама знала… Где я не могла пройти, шла она: она была маленькая, и ее нигде не задерживали и пропускали, и она смотрела все, что надо, и пересказывала мне. Ходили с ней на железнодорожную станцию, смотрели, какие стоят поезда. Например, когда увидели цистерны с горючим, то сразу вернулись и взяли магнитную мину с двухчасовым механизмом.

Они шли вдоль железнодорожной платформы, обе маленькие, тоненькие. Лида к тому же с остриженными волосами (мама говорила: так спокойнее, пусть «они» думают, что отболела тифом), ни дать ни взять две подружки-говорушки из какого-нибудь там пятого «А» или «Б». А вдоль платформы — составы, теплушки, открытые платформы и укрытые брезентом зеленым, и доски гнутся от сапожного шага, и клекот стальных затыльников карабинных прикладов о цемент, а все больше автоматы, на ремне через шею или правое плечо, и только согнуть палец — и веером пули, очередью и без очереди, и в стороны, веером. Так убивают человека. А человеку одному — тринадцать, другому — чуть больше, и ни заступиться, ни выручить, ни сказать защитного слова, даже ни оплакать…

Они шли вдоль платформы: Лида впереди, Валентина чуть поотстав. Лида — с лукошком, яйца для продажи, поскребыши последние из дому взяла, а иначе к чему бы им на станцию? Лида подходит к немцам:

— Яйки! Яйки!

Пальцы — цап, скорлупки — цок, куда как весело! А Валя — в полушаге, мина под платком, и часы пущены: тик-так, тик…

Лида нырнула под состав, словно бы ищет кого, под другой, третий. Валя — следом. Часовой равнодушно сощурил глаз, потопал в сторону. Рука — из-под платка плоскую баночку, тик-так, тик-так, баночку — плашмя — к пузатому боку…

Валентина Реутова:

— Только мы отошли от станции, слышим взрыв. Немцы стрельбу подняли, железная дорога на четыре часа вышла из строя.

А кольцо сжималось. Немцы следили буквально за каждым шагом семьи Демеш. Не трогали мать лишь потому, что надеялись: не выдержит старшая дочь, хоть когда-нибудь да заглянет в родной дом, капкан и захлопнется.

Ольге в самом деле предстояло идти в Оршу. Нужно было взорвать только что прибывший эшелон. При Ольге была записка для матери одной из девушек-партизанок, тоже разведчицы.

Ольга выполнила задание — эшелон взлетел на воздух, однако записку отнести не смогла: наступал комендантский час. Условленным способом Оля передала записку младшей сестре, а сама вернулась в отряд.

Есть несколько версий, объясняющих причину провала Лиды. Одни партизаны говорят, что сработал провокатор. Что, мол, и записка, и предполагавшаяся встреча сестер — дело их рук. Что Ольге, мол, удалось уйти, и тогда решили достать ее через Лиду. Объясняют еще и так: возьмем Лиду — подаст знак Ольга. И совсем простое: после взрыва эшелона гитлеровцы озверели вконец, и Лида попала под горячую руку. Сегодня невозможно дать точный ответ.

…Чьи-то сильные руки рванулись из-за забора, схватили за плечи, грубая ладонь закрыла рот, запрокинула голову так, что хрустнули шейные позвонки. Гестапо! А за углом уже фырчал мотором автомобиль, и лишь испуганные глаза соседей видели сквозь узкие щели ставень, как крохотное тельце с заломленными руками черные мундиры втолкнули в ту машину, как хлопнула дверь и горько зашелестело от дома к дому: «Лиду… Лиду Демеш забрали…»

Вспоминает Борис:

— Нам сказала об этом соседка, подруга мамы. Я услышал, как она сказала: «Беги, Франя, забирай Бориса и беги, они вот-вот придут сюда». Мама схватила меня за руку, мы заскочили в сарай, где она стала быстро разбрасывать кирпичи, вытащила что-то плоское, завернутое в тряпку, сунула сверток за пазуху, посмотрела на старую, ржавую кровать, и где огородами, где оврагами мы выбрались за город. Когда мы вышли в жатую рожь, из лесу раздалась автоматная очередь. Мать толкнула меня и грудью упала на меня. Мы пролежали до темноты…