Дети воды - [25]

— Ну-ка, покажись! — сказал старый толстый окунь, подплывая к Тому. — Мы, конечно, любим поесть, но мы не ленивы, и если надо, то поможем. Расскажи-ка мне, где ты был да куда плывешь.

Том вежливо ответил на вопросы, чем доставил удовольствие старику, и тот похвалил его за храбрость.

— Не всякий добирается до наших мест в одиночку! — сказал он.

— Поплыли, дружище, — наконец сказал он. — На сегодня я наелся, пора и доброе дело сделать, тем более что это для матушки Кэри.

И вот уже перед ними возвышается Сверкающая стена, сквозь туман и бурю видно ее сияние. Но перед ней бушуют волны, в волнах видны ледяные глыбы, временами они налетают друг на друга и растирают друг друга в порошок! Тому стало страшно — как бы и его не стерло в порошок!

Но тут летучие рыбы подхватили Тома с псом и перелетели через льды, и мимо ревущих волн, мимо гремящих глыб, и поставили их на ноги у подножья Сверкающей стены.

— А где же ворота? — спросил Том.

— Здесь нет ворот.

— Что же мне делать?

— Ныряй под плавучую льдину, если храбрости хватит.

— Не за тем я столько плыл, чтобы повернуть назад, вперед!

— Что ж, счастливого пути тебе, малыш, — прокричали рыбки. — Мы сразу поняли, что ты стоящий парень!

— А разве вы со мной не поплывете?

— Нет, нам нельзя, нельзя, — запричитали рыбки.

И вот Том нырнул прямо под огромную белую глыбину, заменявшую врата, которые еще никогда не открывались, и поплыл под ней в кромешной тьме, по самому дну ледяного моря, и так плыл он семь дней и ночей.

И ему не было страшно.

Но вот впереди забрезжил свет, а над головой показалась чистая, прозрачная вода. И тогда он стал всплывать — вверх, вверх, на тысячу сажен вверх, сквозь тучи водяных мотыльков, порхавших вокруг него. Там были мотыльки с розовыми головками, розовыми крыльями и опаловыми тельцами, еле-еле шевелившиеся в воде; были коричневые мотыльки, носившиеся туда-сюда очень быстро; желтые креветки, скакавшие, как лягушки; медузы, не скакавшие и не летавшие, они лениво болтались на воде да зевали и не желали уступать дорогу. Пес доогрызался на всех до того, что у него челюсти свело. А Том никого не замечал — так сильно ему хотелось выбраться наверх, на свет, и увидеть, куда же попадают киты после смерти.

Да, ну и пруд — целое море — много-много миль в окружности, а воздух над ним такой прозрачный, что ледяные утесы вдали казались совсем близкими, рукой подать. И по всей поверхности чудного моря лежали спящие киты.

Том подплыл к одному из них и спросил, не знает ли он, как попасть к матушке Кэри.

— Вон она, посредине.

Том вгляделся, но ничего не увидел, кроме остроконечного айсберга.

— Это она и есть, — пояснил кит, — плыви туда.

И Том поплыл, а вскоре увидел величавую старую даму — беломраморную даму, сидевшую на беломраморном троне.

Увидев Тома, она благосклонно взглянула на пего:

— И чего же ты ищешь, молодой человек? Давненько не видала я здесь детей воды!

Том рассказал ей, куда идет, и спросил, не знает ли она дорогу до Конца Пустоты.

— Да ты же бывал там, малыш, вспомни-ка!

И она посмотрела Тому в глаза, а он посмотрел в ее огромные голубые глаза — и вспомнил. Но стоило ему отвести от нее глаза, как он все забыл. И так повторилось много раз.

— Что же мне делать, мадам? Я не могу стоять тут и смотреть на вас!

— Придется тебе обойтись без меня, как обходятся без меня люди девять десятых своей жизни. Взгляни-ка на своего пса, он знает, куда идти, и не забудет. Тебе попадутся существа, которые не пропустят тебя через их владения без моего подарка, вот, возьми. Пес будет идти за тобой, а тебе придется идти задом наперед, иначе ты ничего не найдешь.

— Но я же ничего не смогу увидеть! — вскричал Том.

— Напротив, так уж все устроено: будешь смотреть вперед — ничего не увидишь, поэтому оглядывайся назад и будь осторожен, а главное, не забывай смотреть на пса, его-то ведет инстинкт, так что он с пути не собьется. Ты будешь идти, как бы глядя в зеркало.

Том был изумлен, но спорить не стал: он уже давно понял, что феи не ошибаются.

Он ужасно устал. Он ведь шел назад и постоянно оглядывался, чтобы видеть, куда идет пес. Но он не поворачивался, лишь следил за псом и позволял ему самому выбирать дорогу. Они шли в прохладу и жару, по прямой дорожке и по извилистым тропам, по мокрым и по сухим путям, по холмам и долинам, и ни разу Том не потерял из виду пса. Так и вышло, что они ни разу не сбились с пути.

Глава восьмая и последняя

И вот Том попал на знаменитый остров, во времена великого путешественника капитана Гулливера он назывался остров Лапута, а старая фея назвала его по-новому: остров Томтодди — людей с головами, но без тел.

Приблизившись к острову, Том услышал странный шум: ворчание, рычание, пыхтение, сопение, вой и плач, и визг, и треск, и он подумал, что там, должно быть, взялись кольцевать крошечных поросят, или подрезают уши породистым щенкам, или топят нежеланных котят. Но, подойдя совсем близко, он стал различать в общем шуме отдельные слова. Это Томтодди пели единственную песенку, какую они знали, и пели они ее с утра до ночи и с ночи до утра:

— Я не выучил урока, а учитель уже здесь!