Дети утренней звезды - [95]
Все возможно на этом параде уродов, именуемых лабораториями мистера Фреймуса, жизнь страдала здесь под скальпелями, ее жгли, травили, вырывая все тайны с кровью и плазмой. О да, она заглядывала в запечатанные реторты, перегонные кубы и бутыли черного стекла, ей не помеха ни сталь, ни свинец. Если бы эти студенты видели все, что видела она, они бы бежали отсюда опрометью.
Второй зал – зародыши всевозможных живых существ, они качались в мутных растворах и будто провожали ее мертвыми глазами. Тишина. Пустота. Как хорошо, что она надела мягкие сапожки, ее шагов совсем не слышно.
«Меня не видно, – думала Дженни, не глядя на эмбрионы. – Я призрак».
Жаба все жарче жгла ладонь, скоро придется возвращаться. Еще один зал, здесь она пока не была… Дженни затормозила, осторожно заглянула.
Пахло невозможным в этом месте запахом – свежесваренным кофе. Профессор Беренгар, напевая себе под нос что-то до крайности фальшивое, зажал в щипцах круглую колбу и задумчиво водил ею над химической горелкой. В колбе булькала черная жижа.
«Кофе по-мароккански, – привычным нюхом определила Дженни. – Перец и мед. Профессор, а вам не чужды человеческие слабости».
Подсобка, в которой хлопотал Беренгар, была узкой кельей, в далеком прошлом явно имевшей тюремное назначение. Ныне здесь были горой навалены колбы, реторты, пробирки, на полках вдоль стен стояли бутыли с реактивами. Но главное – из подсобки можно было пройти еще в один зал, дверь туда таилась за стеллажами, сейчас сдвинутыми в сторону.
«Потайная лаборатория? – Дженни вся подобралась. – Где быть алкагесту, как не там?»
Она поморщилась – жаба грела все сильнее, времени совсем мало. На цыпочках Дженни прокралась мимо Беренгара, который сосредоточенно, высунув язык и выпучив глаза, наливал кофе в чашку. Медные щипцы подрагивали в руках, из узкого горлышка ползла густая жидкость. Уже в дверях она не удержалась, щелкнула пальцами.
Щипцы провернулись вокруг скользкого стекла, колба вылетела из захвата и рухнула на каменный пол, разлетелась вдрызг. Одуряющий аромат кофе с перцем потек по подсобке, Беренгар заплясал на месте в танце «электрика, наступившего на оголенный провод», попеременно хватаясь то за руки, то за ноги, облитые горячим кофе.
Ругательства на десяти языках разлетались под сводами, качали сонные тельца жаб и саламандр в формалине.
Дженни скользнула в двери. Теперь профессору будет чем заняться, пока она осматривает лабораторию.
Однако ничего особенного она не увидела. Никаких признаков алкагеста. Маленькая лаборатория, на одного-двух человек. Куча оборудования – как старинного, так и ультрасовременного, в котором Дженни не понимает ровным счетом ничего, она центрифугу от синхрофазотрона не отличит. Да и не стремится.
Она прошла вглубь. Было видно, что в лаборатории давно работают, беспорядок царил обжитой: кофейные круги на столах, мусорные корзины с распечатками, бумаги на столе разбросаны. Вполне офисного вида стулья.
Дженни склонилась над бумагами:
Протокол эксперимента № 1230
Образец крови исходного объекта номер 148. Гемоглобин, эритроциты, лейкоциты, цветовой показатель…
Отклонений не выявлено.
Сравнение с контрольным образцом объекта «Королева» выявило расхождение в 5 %. Исходя из данных анализа, следует предположить схождение показателей образцов до идентичного уровня в ближайшие две недели. Таким образом, к моменту созревания психосоматические и биофизические характеристики организма «Королевы» будут с 99 %-ной вероятностью идентичны таковым у исходного объекта. Однако существует ненулевая вероятность…
Тихий всплеск, Дженни обернулась. Темный бак в углу, как она могла его пропустить?! Огромная бочка, на боку горит символ… Дженни приблизилась. Да, она знает этот символ – мировой змей, сжавший в зубах собственный хвост, змея, пожирающая саму себя. Тело змея от хвоста до головы светилось белым светом, тусклыми оставались лишь два сегмента шеи и сама голова. Какой бы процесс там ни происходил, он явно приближался к завершению.
Дженни прильнула к мутному смотровому окошку, всмотрелась…
Багровой звездой горел над баком великий магистериум, поток его губительного света пронизывал содержимое бака, она старалась хоть что-то разглядеть в его слепящем сиянии, а потом из пульсирующих недр вынырнуло лицо – отрешенная алебастровая маска, мутный слепой лед – глаза, синий бескровный цветок губ, белые змеи волос…
Дженни отскочила назад, с грохотом опрокинула стул, рухнула на пол.
– Кто здесь?!
Беренгар стоял в дверях, растерянно продолжал оттирать пятна со свитера и оглядывал лабораторию слезящимися глазами. Разлохмаченные волосы, редкие желтые зубы, прокуренные и кривые. И тигель в другой руке, такой же, как у всех студентов. Нет, не такой же! Его тигель был оснащен дополнительной, пистолетного вида, ручкой и состыкован с медным конусом так, что в целом конструкция напоминала громоздкий пистолет.
Дженни затаилась. Беренгар держал тигель как оружие, черный срез конуса описывал круги, ища цель. Вот он осторожно двинулся вперед, протянул руку к настенному телефону:
