Дети судьбы - [23]

Нат не заметил, что Ребекка спряталась за колонну, пытаясь скрыть своё смущение, пока он упорно продолжал нести чепуху.

— А как насчёт служанки в доме Оливии?

— Что насчёт её?

— Ребекка может быть превосходной служанкой.

— Я уверен, что может, но она не может играть Оливию и одновременно быть её служанкой. Кто-то в публике может заметить… — Нат открыл рот, но ничего не сказал. — А, наконец-то молчание, а то я было думал, что вы за одну ночь хотите переписать пьесу заново, чтобы Оливия участвовала ещё в нескольких сценах с Себастьяном, о чём мистер Шекспир даже не подумал. — Нат услышал смешок из-за колонны. — Хотите ещё кого-нибудь предложить на роль служанки, Нат, или я могу продолжать распределять роли в пьесе?

— Простите, сэр, — сказал Нат. — Простите.

Мистер Томпсон вспрыгнул на сцену, улыбнулся Нату и прошептал:

— Если вы собирались изображать неприступного, то из этого ничего не вышло. Вы показали, что доступны, как проститутка в казино Лас-Вегаса. Я уверен, вам интересно будет узнать, что в будущем году мы будем ставить «Укрощение строптивой», и это вам подошло бы куда больше. Родись вы на год позже, ваша жизнь была бы совсем другой. Однако желаю удачи с мисс Армитэдж.

* * *

— Этого ученика следует исключить, — сказал мистер Флеминг.

— Но, сэр, — сказал Флетчер, — Пирсону всего пятнадцать лет, и он сразу же извинился перед миссис Эплъярд.

— Я ничего другого и не ожидал, — сказал священник, который до того ни разу не высказал своего мнения.

— И во всяком случае, — сказал директор, поднимаясь из-за своего стола, — вы можете себе представить, как это повлияет на школьную дисциплину, если станет известно, что кому-то сошло с рук оскорбление жены учителя?

— Значит, слова «проклятая женщина» решат всё будущее мальчика?

— Это — следствие дурных манер, — сказал директор. — И, по крайней мере, мы будем уверены, что он усвоил этот урок.

— Но что он усвоит? — спросил Флетчер. — Что никогда в жизни нельзя выругаться?

— Почему вы так яростно защищаете этого мальчика?

— Это совет, который вы нам дали в своей первой лекции, сэр: вы сказали, что не встать на защиту несправедливо обиженного — это трусость.

Мистер Флеминг посмотрел на священника, который ничего не сказал. Он хорошо помнил эту свою лекцию. Он повторял её каждому новому начальному классу.

— Можно мне задать вам дерзкий вопрос? — спросил Флетчер, поворачиваясь к священнику.

— Конечно, — несколько боязливо сказал доктор Уэйд.

— Не хотелось ли вам когда-нибудь обругать миссис Эплъярд? Мне, например, несколько раз хотелось.

— Не в этом дело, Флетчер. Вы проявили сдержанность, а Пирсон — нет, и за это он должен быть наказан.

— Если этим наказанием будет исключение, сэр, то мне придётся уйти с поста председателя ученического совета, потому что Библия учит нас, что помышление так же греховно, как деяние.

Мистер Флеминг и священник посмотрели на него с изумлением.

— Но почему, Флетчер? Вы же понимаете, что, если вы уйдёте с этого поста, уменьшатся ваши шансы попасть в Йель?

— Человек, который позволяет влиять на себя при помощи таких аргументов, недостоин попасть в Йель.

Мистер Флеминг и священник были так поражены, что некоторое время не могли произнести ни слова.

— Не слишком ли это крайняя позиция? — наконец спросил священник.

— Нет, доктор Уэйд. Я не могу стоять и смотреть, как ученика приносят в жертву женщине, которую пропесочил раздражённый юноша.

— И вы уйдёте с поста председателя совета, чтобы доказать свою правоту?

— Не сделать этого, сэр, было бы похоже на то, что ваше поколение одобряло во времена Маккарти.[17]

Последовало долгое молчание. В конце концов священник негромко спросил:

— Мальчик лично извинился перед миссис Эплъярд?

— Да, сэр, — ответил Флетчер.

— В этом случае, может быть, достаточным наказанием будет испытательный срок до конца семестра, — предложил директор, глядя на священника.

— Наряду с лишением всех привилегий, в том числе отпуска на уикенды, — добавил доктор Уэйд.

— По-вашему, это будет справедливым компромиссом, Флетчер? — спросил директор.

Настала очередь Флетчера промолчать, и священник добавил:

— Компромисс, Флетчер, — это нечто, к чему вам придётся привыкнуть, если вы хотите достичь успеха в политике.

Флетчер, помолчав, сказал:

— Принимаю ваше решение, доктор Уэйд, — и, обратившись к директору, добавил: — Спасибо за вашу снисходительность, сэр.

— Спасибо, Флетчер, — сказал мистер Флеминг.

Председатель ученического совета встал и вышел из кабинета директора.

— Мудрость, смелость и убеждённость достаточно редко встречаются в зрелых людях, — тихо заметил директор, когда Флетчер ушёл, — но в юноше…

* * *

— Так каково ваше объяснение, мистер Картрайт? — спросил председатель экзаменационной комиссии Йельского университета.

— У меня нет объяснения, — признался Нат. — Возможно, это совпадение.

— Ну и совпадение! — воскликнул декан по академическим вопросам. — Большая часть вашей работы о Кларенсе Дарроу слово в слово совпадает с работой другого учащегося из вашего класса.

— А как он это объясняет?

— Поскольку он представил свою работу за неделю до вас, и притом в рукописном виде, в то время как ваша работа напечатана на машинке, мы не сочли нужным спросить, как он это объясняет.