Дети Спящего Ворона - [43]

Главы клана Самирра всегда были против союза с Империей. Они начнут воевать с шахензийцами — и проиграют. Да, Империи тоже придется несладко, война растянется на годы, но сколько невзгод она принесет? Император станет то и дело отправлять сюда воинов, а те станут выжигать травы, уводить скот, насиловать талмеридских женщин и забирать их в плен! А ведь это все не так уж невероятно, если Андио Каммейра останется без наследника…

А Виэльди? Он что будет делать? Скроется в одном из княжеств? Станет наемником в Империи? Обратит оружие против своих людей?

Выбор, до сих пор казавшийся таким сложным, стал не просто легким — единственно верным.

* * *

Данеска мчалась по степи, оседлав Луну — такое имя она дала белой как снег кобылице. Пока думала, что Виэльди — брат, и близко не подходила к даренным коням, но теперь другое дело, теперь Луна и Мрак ее любимцы. Серебряная и золотая сбруи давно перекочевали в комнату Данески, и вечерами, когда рядом не было Азари, она гладила сбруи и представляла, как их касались пальцы Виэльди, как он выбирал их… для нее.

Виэльди… Он где-то там, вдали… Думает ли о ней или, очарованный какой-нибудь пленницей, забыл?

Придет ли? Украдет сестру-любовницу? Или отец был прав, и мужская любовь недолговечна?

Сначала в прогулках ее сопровождал Имидио, говорил красивые слова, а она отвечала насмешками. Ясное дело, в конце концов он оскорбился и перестал навязываться.

Вообще-то в глубине души Данеска понимала, что не права и зря обидела Имидио, влюбленного в нее не первый год, но была слишком зла — на себя, на уехавшего в поход Виэльди, на отца, заронившего в душу сомнения, да вообще на весь мир!

Вдоволь нагулявшись, Данеска двинулась к дому: вечер уже, солнце скрылось в нижнем мире, только последние рдяные всполохи окрашивают горизонт.

Она завела кобылицу в конюшню, а когда вышла, то услышала вдали стук копыт, а потом увидела нескольких всадников. Сердце екнуло и забилось быстрее. Виэльди! Вдруг это он возвращается? Не раздумывая, Данеска побежала им навстречу.

…Виэльди! Ну же! Ты должен быть там!

Он и был там, скакал впереди отряда, а завидев ее, остановился и махнул воинам рукой, чтобы ехали дальше. Дождавшись, пока они скроются из виду, спешился.

У Данески закружилась голова, по телу пробежала горячая дрожь, а на губах — она это чувствовала — расцвела совершенно глупая улыбка.

— Ты… — только и смогла шепнуть Данеска: язык не подчинялся, будто онемел.

Виэльди шагнул к ней, и только тогда она наконец отмерла: бросилась к нему, прильнула к груди, зарылась пальцами в его волосы.

— Любимый… — зашептала она. — Знаешь, я всегда буду ждать тебя из боя… я всегда буду встречать тебя! Виэльди!

Он со свистом втянул воздух, до боли сжал ее в объятьях и пробормотал:

— Прости меня…

— За что? — она засмеялась. — Да, я скучала, волновалась, но, главное, ты вернулся… живой, невредимый!

— Ты не понимаешь…

Голос Виэльди звучал напряженно, беспокойно, и Данеску кольнула тревога, пронзило нехорошее предчувствие.

Отстранившись, она глянула на Виэльди — губы сжаты, на лбу собрались морщины, в глазах застыла боль.

— Что такое?.. Что случилось?..

Несколько мгновений он молчал, а потом на одном дыхании выпалил:

— Я принял решение. Я стану сыном каудихо по крови, я останусь его наследником и… твоим братом.

Данеска не верила своим ушам. Замотала головой, залепетала:

— Нет-нет-нет… Это сон, кошмар. Ты же обещал… Даже украсть меня обещал…

— Я нарушу это обещание… — он отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее. — Мне тоже больно, но иначе нельзя.

Неверие переплавилось в горечь, горечь переродилась в ярость.

— Предатель! — крикнула Данеска, не думая, что ее могут услышать, и ударила Виэльди по щеке. — Предатель! Ненавижу!

Еще раз ударила. И еще. Он не сопротивлялся. Лишь когда она замахнулась в четвертый раз, перехватил запястье, поцеловал ее пальцы.

— Прости…

— Что, так сильно хочешь стать каудихо?! — она со злостью рассмеялась. — И на что же ты еще готов ради власти? Может, отца убьешь?

— Не смей так говорить, — процедил Виэльди. — Дело не в моих желаниях, а в моем долге.

— Ах, в долге! Твой долг велел тебе обмануть меня и предать?

— Я себя не оправдываю… — он выпустил ее руки из своих. — Но если бы я не предал тебя — я предал бы каудихо и всех талмеридов. Да и что бы тебя ждало рядом со мной? Постоянные скитания?

— Ненавижу, — прошипела Данеска и сама поразилась, какой яростно-хриплый у нее голос. — Отныне ты мне никто. Не муж, не любовник, не брат. Можешь стать сыном отца по крови, но для меня ты никто. Верийский приемыш!

Виэльди дернулся, как от удара, и это доставило Данеске удовольствие. Она с издевкой улыбнулась, смерила его презрительным взглядом — что-что, а это она умела, — затем развернулась и быстрым шагом двинулась прочь.

Глаза застилали слезы, все внутри бурлило от боли, обиды, отчаяния, но, сама того не желая, она прислушивалась: может, раздадутся за спиной шаги? Может, он вот-вот догонит, обнимет и скажет: «Я не могу без тебя, я глупец, забудь мои слова, я никогда тебя не брошу…»

Наивная надежда!

Данеска добежала до изгороди у дома, уперлась в нее локтями и, уронив голову на руки, расплакалась в голос. А шагов позади так и не было. Только шелестели травы, стрекотали кузнечики, пищали комары, а ветер дул в лицо и сушил слезы.