Дети Спящего Ворона - [42]

— Зачем пришли? Я готов выслушать, но пусть говорит только рин-каудихо.

Да уж, отец не врал, называя Гриара заносчивым стариканом.

Виэльди шагнул вперед.

— Я рин-каудихо. Я буду говорить, но сначала спрошу: почему твои воины не утихомирили твоих крестьян? Почему это пришлось делать нам?

— А я не заставлял, — хмыкнул старик. — Эти крестьяне только считаются Нирскими, а на самом деле… Все подати с них давно забирает Империя.

— Поэтому ты решил не вмешиваться?

— Ну да. Пусть имперцы сами разбираются. Ну и вы, степняки, тоже.

— То есть это не твои крестьяне?

— Мои, да не совсем… — князь вцепился пальцами в подлокотники кресла.

— Ты не берешь с них подати?

— Беру! — Гриар резко вскинул голову и сощурился. — Но мне достаются крохи! Капля в море! Можно внимания не обращать. Остальное имперцы забирают.

— И все же ты берешь эти крохи…

— Ну да. Хоть что-то, — фыркнул князь. — Но не на меня же крестьяне разгневались. Не я виноват, что имперцы такие жадные: разграбили чернь и довели до бунта.

— Но ты и не думал утихомиривать этот бунт… Значит, готов отказаться от мятежных земель, отдать их нам или имперцам?

— Вот еще! — князь вскочил с кресла. — Ни частички Нирских земель ни вам, ни имперцам не достанется!

— Тогда вернемся к началу беседы: почему не следишь за ними? А подати тем не менее берешь… — Виэльди склонил голову набок и надвинулся на Гриара.

Тот отступил и снова рухнул в кресло.

— Да какие это подати?! Ерунда!

— Почему же не отменил их? Крестьянам любая мелочь помогла бы, и, кто знает, вдруг мятеж тогда не вспыхнул?

— То есть имперцам позволено брать с моих людей все, а мне — ничего?!

— Для начала реши — твои это люди или нет. Если нет, отдай мятежные земли. Если да — следи за ними и не доводи до бунта. Помогай, когда нужно. У нас главы кланов помогают своим людям в неудачные годы, не гнушаются…

— Да какие у вас неудачные годы? — проскрежетал князь. — Вы не сеете, только грабите!

— Не без этого. Однако среди нас есть простые скотоводы, не воины, и когда случается падеж скота, главы кланов не только не берут с них подати, а даже помогают. Но подумай вот о чем: большая часть окраинных поселений сожжена или покинута, поля вытоптаны или тоже сожжены. Как думаешь, велик будет урожай на следующий год?

— Нет, и что? Обойдусь, — князь снова поднялся с кресла. — Нирийцы от него все равно мало что видели.

— А куда пойдут имперцы, если не найдут, где… грабить? Я скажу: они двинутся вглубь твоего княжества, а будешь сопротивляться, тебя просто обезглавят. Ты хочешь этого?

Гриар растерялся, но ненадолго. Запыхтел, сжал кулаки, затем ткнул указательным пальцем в грудь Виэльди и прошипел:

— Ты… Ты… как смеешь! Я не желаю выслушивать поучения какого-то… мальчишки!

— Не желаешь, а придется! — ухмыльнулся Виэльди и сомкнул пальцы на шее князя.

Стражники пытались помешать, но ведь и талмериды не просто так все это время находились за спиной рин-каудихо. Теперь нирийцы и талмериды, обнажив мечи, стояли друг напротив друга: если кто дернется, то завяжется схватка, а она никому не нужна.

Виэльди разжал пальцы, пихнул князя в кресло и процедил, склонившись над ним:

— Если еще хоть раз в Талмериду придет известие о мятежах в твоем княжестве, мы приедем снова. И нас будет так много, что мы возьмем твою столицу, убьем тебя и твоих сыновей! А потом кто-то — может, и я! — женится на твоей вдове… Она же тебе во внучки годится, правда? Так что и мне, мальчишке, подойдет!

— Да как ты… — начал князь и умолк, схлопотав оплеуху.

С такими, как этот Гриар, можно беседовать только так: на языке угроз и силы. Отец сказал, что с ним нужно договориться, но ведь не уточнял, как именно.

— Ты понял?! — спросил Виэльди и снова потянулся к княжеской шее: нирийские стражники по-прежнему не спешили жертвовать своими жизнями, бросаясь на спасение господина.

— Да! — выкрикнул Гриар, выставив вперед руки в попытке защититься. — Да, я понял!

— Ты сам подавишь будущие мятежи или не допустишь их. Так?

— Да! Хорошо!

Виэльди отступил от князя.

— Если солгал… ты знаешь: придем и свергнем.

— Да понял я, понял! Но сейчас оставьте меня, я старый, мне плохо… — в подтверждение своих слов Гриар схватился за грудь.

— Пообещай отправить своих людей на окраины, — пусть князь хоть сколько изображает из себя немощного, это не поможет. А даже если он не изображает, если и впрямь помереть готов — пусть: может, его сыновья разумнее, чем выживший из ума старик. — Там многие деревни сожжены, а оставшиеся крестьяне наверняка подадутся в разбойники, если их не остановить. Остановишь?

— Да что б тебя бездна… То есть да! Да, остановлю!

— Вот и хорошо, — Виэльди улыбнулся. — Рад был познакомиться с достославный князем Нирских земель. Надеюсь, он будет достаточно мудрым, чтобы им и остаться.

Гриар выдавил из себя что-то наподобие улыбки, но ничего не ответил.

И этот никчемный — правитель?! Вообще-то Империи выгодны такие, которые все будут терпеть, которые будут отказываться от своих земель.

Но пока излишнее противление на равнинах и талмеридам ни к чему… Они еще не готовы схватиться с Империей, и каудихо это понимает. Но что если после его смерти власть возьмут другие кланы? Если это будут Тиррейта или Марреха, куда ни шло, но если Самирра, то чревато бедой.