Дети разума. Тень Эндера - [274]

— Но не нас.

— Видишь ли, МКФ не обязан сообщать каждому демагогу на Земле о том, что Тактическая и Командная школы, как и раньше, набиты детьми.

— И я не собираюсь им об этом напоминать.

— Я так и знал, ты этого делать не станешь. Нет, Боб, я ухватился за шанс поговорить с тобой потому, что мне захотелось сообщить тебе парочку новостей, причем не только о том, что твои письма вызвали ожидаемый эффект.

— Я внимательно слушаю, хотя и не признаю, что писал какие-то письма.

— Во-первых, ты будешь очень удивлен, когда узнаешь, кто это — Локи и Демосфен.

— Кто? Неужели это один человек?

— Скорее — один ум, два тела. Видишь ли, Боб, Эндер Виггин — не один ребенок в семье. Он родился, так сказать, «по заказу». Его старшие сестра и брат одарены не меньше, чем Эндер, но по некоторым причинам не могли быть приняты в Боевую школу. Брат — Питер Виггин — очень честолюбивый юноша. Когда военная карьера для него закрылась, он пошел в политику. И, так сказать, в квадрате.

— Он — и Локи, и Демосфен?

— Он разрабатывает стратегию для обоих, но пишет только за Локи. А его сестра Валентина пишет за Демосфена.

Боб расхохотался.

— Теперь я все понял.

— Так что оба твоих послания получил один Локи.

— Если я их написал.

— Бедный Питер Виггин чуть с ума не сошел. Он задействовал все свои источники в МКФ, чтобы узнать, кто ты такой. Но там никто ничего не знал. Шесть офицеров, чьи имена и пароли ты использовал при посылке писем, списаны с Флота. Но, как ты понимаешь, никому и в голову не пришло проверить, а не играл ли в политику семилетний ребенок в свое свободное время в Тактической школе.

— Кроме вас.

— Потому что, клянусь Богом, я единственный человек, который знает, каким блестящим умом могут обладать дети.

— А каким блестящим? — усмехнулся Боб.

— Наша прогулка близится к концу, я не могу тратить время на лесть. Вторая новость состоит в том, что сестра Карлотта, оставшись без работы после того, как ты уехал от нее, затратила уйму времени на выяснение твоего происхождения. Я вижу, что к нам идут двое офицеров, которые положат конец нашей беседе, которая не записывается, поэтому буду очень краток. У тебя есть имя, Боб. Тебя зовут Юлиан Дельфийски.

— Но это же фамилия Николая?

— Юлиан — имя отца Николая. И твоего отца. Имя твоей матери — Елена. Вы однояйцевые близнецы. Твою часть разделившегося оплодотворенного яйца имплантировали позднее, при этом твои гены были чуть-чуть изменены, что имело существенные последствия. Словом, когда ты смотришь на Николая, ты видишь себя, каким бы ты был, если бы не подвергался генетической обработке и вырос у любящих и заботливых родителей.

— Юлиан Дельфийски, — задумчиво повторил Боб.

— Николай находится среди тех, кто летит сейчас на Землю. Сестра Карлотта позаботится о том, чтобы его репатриировали в Грецию. И чтобы сообщили ему, что ты его родной брат. Его родители уже знают о твоем существовании — им сказала сестра Карлотта. Твой дом в Греции — чудесное место, он стоит на холмах Крита окнами на Эгейское море. Сестра Карлотта говорила мне, что твои родители прекрасные люди. Они плакали от радости, узнав о том, что ты — есть. А теперь — разговор кончен. Мы обсуждали с тобой низкое качество преподавания в Командной школе.

— А как вы догадались?

— Думаешь, только тебе дано строить верные догадки?

Навстречу им шли двое военных — генерал и адмирал с приклеенными к лицу фальшивыми улыбочками. Они приветствовали Боба и Граффа, а потом спросили, как прошел их разговор.

— У вас есть запись, — сказал Графф, — включая и то место, где Боб говорит, что она продолжается и после выключения.

— Но вы все же продолжили разговор?

— Я говорил ему, — вмешался Боб, — о некомпетентности преподавателей Командной школы.

— Некомпетентности?

— Наши сражения ведутся против удивительно тупых компьютерных противников. А затем учителя настаивают на проведении долгих и утомительных разборов этих дурацких сражений, хотя очевидно, что вряд ли в реальности возможно существование таких глупых и легко прогнозируемых противников. Я считаю, что единственная возможность для нас получить достойных врагов — это разбить нас на две группы и дать сражаться друг с другом.

Оба офицера обменялись взглядами.

— Интересная идея, — сказал генерал.

— Спорная, — отозвался адмирал. — Кстати, Эндер Виггин собирается принять участие в ваших упражнениях. Я подумал, что ты захочешь приветствовать его?

— Да, — сказал Боб. — Конечно.

— Я отведу тебя, — предложил адмирал.

— А мы давайте пока поговорим, — обратился к полковнику Граффу генерал.

Идя с Бобом, адмирал говорил очень мало, и Боб отвечал ему почти не раздумывая. Это было прекрасно, так как то, о чем рассказал ему Графф, просто кружило голову. То, что Локи и Демосфен — родственники Эндера, Боба не слишком удивило. Если они умны как Эндер, то их превращение в знаменитостей — дело неизбежное. Существование же компьютерных сетей обеспечило им анонимность, которая скрыла факт, что они совсем еще юны. Обращение Боба именно к ним было частично вызвано чем-то очень знакомым в их лексике и манере вести беседу. Сходство их с Эндером объяснялось тем, что люди, долго живущие друг с другом, постепенно перенимают какие-то оттенки в манере говорить и вести себя. Боб это ощутил где-то на уровне подсознания, что и привлекло к ним его внимание. Наверное, он где-то даже знал, что они родня Эндеру.