Дети разлуки - [107]

– Что вы хотите знать?

– Как она сегодня себя чувствует?

Женщина ответила не сразу.

– Так же, как и сорок лет назад, – сказала она наконец, и он удивился, что обладательница такого нежного голоса была способна на такой цинизм.

– Где тебя высадить, товарищ?

Вопрос водителя оторвал его от мыслей.

– У Главного управления, – пробормотал он.

Водитель бросил на него равнодушный взгляд и спустя некоторое время припарковался у тротуара.

– Семь тысяч рублей, – пробубнил он.

Евгений вылез из автобуса под моросящий дождь. Подтянул брюки, застегнул куртку, поправил глазную повязку и поднялся по лестнице, ведущей ко входу в здание серого цвета. Казалось, что здание заброшено. Не было всегдашнего обычного суетливого потока входивших и выходивших людей, какой он помнил, и над входной дверью не развевались больше флаги ни с серпом и молотом, ни с другими знаками. Была только табличка с тремя буквами: КГБ. Аббревиатура от Комитета Государственной Безопасности. Еще несколько лет назад, когда он был частым гостем в этих кабинетах, Евгений обнимался бы направо и налево, приветствуя знакомых, сталкивался бы с многократно награжденными офицерами, чувствовал бы себя причастным к укреплению мощи СССР. В самом деле, впечатление, что страна разваливается, было сильнее в больших городах, чем в его маленьком Петропавловске-Камчатском, на краю земли.

– Кого ищешь, товарищ? – спросил его худощавый тип болезненного вида в информационном окошке.

– Полковника Литвенко.

– Документы? – Худой посмотрел на фотографию в удостоверении личности и сравнил ее с посетителем, стоявшим напротив него. – Пришло время сменить, – сказал он, отложив документ и выдав ему пластифицированную карту.

– Я уже подал заявление.

– Третий этаж, – буркнул человек, стиснув в зубах сигарету.

Пока он ждал в некотором волнении тех, кто его вызвал, Евгению вдруг вспомнилась одна сцена, которая даже спустя много лет вызывала в нем умиление.

Ему было чуть больше двадцати, и он уже тогда развозил рыбу. Охотское море славилось хорошими уловами, рыболовецкие суда возвращались в порт, груженные всевозможными деликатесами: крабами, лангустами и неизменными метровыми лососями.

В то утро он загрузил лососевые головы, отрубленные на уровне жабр, – товар, пользовавшийся большим спросом в больницах, потому что стоил дешево и из него получался отличный наваристый бульон. Рецепт был прост: в кастрюлю с холодной водой бросали лук, морковку, много картошки и рыбьи головы. Все варилось до тех пор, пока не разваривалось до кашицеобразного состояния, затем фильтровалось и подавалось больным и ослабевшим старикам. Легкая и питательная еда, настоящая панацея.

Среди адресов, по которым он должен был развозить товар, было убогое здание с надписью при входе «Реабилитационный центр “Авача”». Он остановился напротив здания, вытащил пару ящиков и понес их на кухню со служебного входа. Было всего лишь шесть часов утра, и никого вокруг.

– Мне нужна подпись, где заведующий? – спросил он посудомойщика.

– Выше этажом, – ответил парень и поставил огромную кастрюлю в мойку.

Евгений поднялся по лестнице и почувствовал запах хлорки, от которого сразу защипало в носу. На втором этаже он толкнул тяжелую металлическую дверь и очутился в коридоре. Не зная, в какую сторону идти, посмотрел направо и налево в поисках кого-нибудь, у кого можно было бы спросить. Уборщик мыл пол, и Евгений направился к нему, но тот скрылся за углом, шумно волоча за собой свою тележку. Тогда Евгений попытался было догнать его, но, передумав, повернулся и пошел в другую сторону. В резиновых сапогах, парусиновых штанах и зеленом прорезиненном фартуке он прошел по всему коридору мимо множества прикрытых дверей, из-за которых доносилось шарканье ног, приглушенные стоны, кашель, словом, типичные звуки просыпавшейся клиники. Он уже собирался свернуть за угол, когда его внимание привлекла девушка. Она сидела в кресле-каталке на пороге последней комнаты. В полутьме, которая ее окружала, Евгений заметил бледную как полотно кожу и золотистые волосы, заплетенные в длинную, ниспадавшую на грудь косу. Она была худа, тонкие плечи покрывала серая шаль с бахромой. У нее был потерянный взгляд, в руках она сжимала тряпичную куклу, которая странным образом была на нее похожа, такая же худая и с длинной косой из соломы. Евгений посмотрел на нее с любопытством, а она неожиданно пришла в себя и уставилась на него своими огромными зелеными глазами, подернутыми грустью.

– Извините, где здесь кабинет заведующего? – спросил Евгений, вдруг почувствовав необъяснимое желание услышать ее голос.

Девушка промычала какие-то странные звуки, и, когда он приблизился, на ее розовых губках появилась несмелая улыбка, тронувшая его до слез. Взволнованный, он отступил, испугавшись, что девушка заметит его слабость, увидит, как у него перехватило дыхание. Но она лишь пригласила его мягкими, пленительными жестами приблизиться. Казалось, что она просит его встать перед ней на колени, наклониться к каталке, чтобы шепнуть ему на ухо какой-то секрет.

Евгений сделал, как она просила, и опустился на одно колено, как принц из сказки, который просит руки своей возлюбленной. Она смотрела на него зелеными глазищами и улыбалась вместе с ним. Евгению показалось, что он вот-вот умрет. В этот момент девушка уронила свою куклу и протянула руку, чтобы коснуться его черной повязки.