Дети пространства - [69]

Надо отдать Лабану должное, поднимать шум и вмешивать в наши дела взрослых он не стал.

После того, как я сделал ему достаточное внушение и отпустил, он стал пытаться объяснить мне, что неподконтрольный учителям компьютер — это круто, потому что на нём можно смотреть порнуху. Я, надо признаться, не сразу понял что это такое. «Ну это где мужики тёток пялят,» — пытался объяснить он. Мне его даже жалко стало. Если с самого детства расти с таким ограниченным доступом к информации, то откуда ж набраться нормального словарного запаса.

Наконец до меня дошло, что всякие эвфемизмы земляне обычно используют, когда речь заходит о сексе. Не то чтобы я много общался с землянами, но в старых книгах оно всегда так. Этот процесс никогда не назовут прямо. Что забавно, Лабан это слово знал. Откуда-то, значит, у них информация берётся, кроме этой безжалостно прополотой библиотеки.

Я пожал плечами и посоветовал ему лучше начать интересоваться фильмами с боевыми искусствами. Может быть, это поможет ему в следующий раз не быть так легко побеждённым.

Он, косо на меня посмотрев, ушёл. И тут я увидел, что Матти смотрит на меня с ужасом.

— Ты чего?

— Ты так легко смог ему сделать больно?

— Я старался ему делать не очень больно. Только чтобы он почувствовал, что я сильнее.

— Все равно мне как-то не по себе. То ты добрый, шутишь насчёт бога Тора и даёшь книжку почитать, то вдруг мгновенно начинаешь бить.

— Ну, обстановка изменилась. Когда кого-нибудь защищаешь, так всегда. Пасёшь, скажем, коров, смотришь по сторонам, а сноутроттер как выскочит…

Вот так вот — сначала защищаешь и при этом пугаешь, а потом сам же успокаиваешь. Всё-таки ненормальное у них воспитание, даже в семьях. Наша бы девчонка ни за что не стала пугаться парня, который за неё вступился.

На следующий день меня потащили в суд. Оказывается, у них там так устроено — сначала отбирают ребёнка у родителей и помещают в приют, а потом этак дня через три собирается суд и решает, стоило отбирать или нет.

На суде я увидел своих родителей. Но подойти к ним мне не дали. Не положено. Хотя, казалось бы, даже если родители такие, что меня надо от них спасать в сиротском приюте, здесь, где кругом полиция и всякие прочие судейские, мне ничего не грозит. Ну хоть ручкой друг другу помахали.

Какие-то тётки из службы опеки, или как там у них называется, утверждали, что меня содержат в недопустимых для ребёнка условиях. Потом опрашивали дядю Базиля по поводу того, что в результате этих ненадлежащих условий получилось. Он рассказал, что ему давно не приходилось видеть столь надлежащим образом воспитанного ребёнка. Что я веду себя на два, а то и на три года старше своих лет.

Потом выступал врач, который меня осматривал в первый день. Сказал, что да, конечно, есть следы заживших травм, шрамы, но видно, что ребёнок получал после травм надлежащее лечение. Ещё бы, мама-то у меня заведующая хирургическим отделением лег-эндской больницы. Она как возьмётся лечить, так не выпустит, пока совсем здоровый не станешь.

Я уже было понадеялся, что меня родителям отдадут. Но не тут-то было.

Докопались до того, что у родителей нет места постоянного жительства. На Земле, в смысле. Поэтому постановили их выслать с Земли по месту постоянного жительства (ну где логика), а меня оставить в приюте.

Вернувшись в приют, я вытащил свой коммуникатор, думая посмотреть фотографии, и увидел, что горит значок «Получено сообщение».

Смотрю, а оно от папы. Ура, да здравствуют наши колониальные телефоны, которые умеют передавать сообщения друг другу напрямую.

«Держись, мы тебя обязательно вытащим. Включи в мессенджере режим Space Direct. Пиши на earth!consul».

Я, конечно, полез этот режим включать. А потом полез читать в малой энциклопедии, которая у меня, как и у всех мальчишек с фронтира, в коммуникаторе локальная, что это такое. Оказалось, что мой телефон может связываться не только со специальными спутниками СНМ, но и с любыми мимо пролетающими космическими кораблями, и передавать короткие сообщения.

Много на корабль не передашь — он слишком быстро проходит мимо. Но несколько страниц текста точно можно.

Я написал письмо, в котором указал местоположение того приюта, где меня держат. Конечно, спутниковый навигатор в моем коммуникаторе не работал — спутники здесь не той системы. Но с помощью Матти я сумел найти это место на карте. Когда её везли сюда, она запомнила адрес. Прессбаум, Фюнкгассе 43. Ещё я перечислил те онлайн-игры, к которым был доступ в компьютерном классе.

Теперь коммуникатор будет слушать, пока не услышит позывные какого-нибудь спейсианского корабля, проходящего над нами. Тогда он отправит на него это письмо, а тот уже переправит его консулу. Что может сделать консул против решения суда, я не знал. Но что у нас в колониях своих не бросают, я знал точно.

Матти всё это время крутилась вокруг меня. Ей очень хотелось продолжить читать про свою Джейн. Ну что она в этой скукоте находит? Тут мне пришла в голову забавная мысль. Я включил в своем коммуникаторе режим точки доступа, потом потыкался в настройки сети на одном из стационарных компьютеров в компьютерном классе, и, ура, он вместо ихней земной сети зацепился за мой коммуникатор. Тот добрый человек, который настраивал защиту детей от информации, естественно, все фильтры поставил где-то на сервере, за пределами компьютерного класса. Так что гулять по моей библиотеке теперь можно было свободно.