Дети подземелья - [42]

На удивление, здание музея, в котором по теории прятались гражданские, осталось практически нетронутым. Бомбежки каким-то чудом пощадили его, и дом ограничился лишь выбитыми окнами да треснувшей колонной.

Группа осторожно миновала вестибюль и направилась к главной лестнице. В своем послании выжившие указывали на то, что они прячутся на чердаке, поэтому первым делом Алексей решил проверить верхние помещения. В здании парни немного расслабились. Разведчики не ошиблись: роботов действительно в центре города не оказалось, а это означало, что группа ничем не рисковала. Тем не менее окончательно тревога никуда не исчезла. В тишине шаги казались настолько громкими, что то и дело парни невольно вздрагивали.

Добравшись до чердака, Алексей осторожно дернул ручку, но дверь не поддалась.

— Говорит капитан Алексей Ермаков, — произнес он, обращаясь в возможным выжившим. — Мы пришли с целью эвакуировать вас из опасной зоны. Откройте дверь, или мы будем вынуждены взломать ее.

Какое-то время за дверью ничего не происходило, но вот замок тихо щелкнул, и всклокоченный бородатый мужчина осторожно выглянул наружу.

— Слава Богу! — вырвалось у него. — Мы уже не надеялись. Провизии почти не осталось… У ребенка температура!

Затем незнакомец распахнул дверь, и группа Алексея наконец увидела тех, до кого по какой-то необъяснимой причине не смогли добраться остальные солдаты.

Малюсенькая свечка лишь частично освещала огромное помещение чердака, заваленного по углам разнообразным хламом. Толстый слой пыли покрывал наложенные друг на друга, снятые с петель облезлые двери, ненужную мебель и какие-то устаревшие декорации музея. Подле свечи сидели две женщины, одна из которых бережно баюкала двухлетнего ребенка. Чуть поодаль стоял еще один мужчина. В руке он все еще сжимал деревянную палку.

— Как вас зовут? — спросил Алексей, обратившись к бородатому мужчине.

— Леонид, — немедленно отозвался тот. — А это, — он указал на женщину с ребенком, — моя жена Галя. Ребенок не наш, нашли… Не смогли бросить.

— Я — Степан, — ответил второй мужчина, наконец выпуская из пальцев свое жалкое оружие. — А это Настя, я встретил ее по дороге, пока добирался до Питера из Пушкина.

— Среди вас есть раненые?

— Нет, никого, — Леонид отрицательно покачал головой. — Простите, вас Олег привел, да? Он ушел пару дней назад за помощью. Вы же его встретили, правда? Он — мой старший брат, и я очень беспокоюсь за него.

— Простите, но нам об этом ничего неизвестно, — чуть понизив голос, ответил Алексей. — Я задам встречный вопрос: видели ли вы кого-то из наших солдат снаружи или, может быть, слышали шум? Они направлялись за вами, но теперь почему-то не выходят на связь.

— Вчера на улице вроде кто-то кричал, — произнесла Галина. — Или это был ветер, я не знаю. Не стала будить мужчин, побоялась, что они пойдут проверять. Уж извините, среди нас нет героев. Один вот ушел, теперь неизвестно, что с ним.

— Галя! — осадил ее Леонид.

— Что Галя? — в отчаянии воскликнула женщина и тут же спрятала лицо в ладонях.

— Я боюсь. Я очень боюсь! — прошептала она, с трудом сдерживая рвущиеся из груди рыдания.

— Мы пришли, чтобы помочь. Не бойтесь, — с этими словами Алексей снял с себя рюкзак и принялся доставать оттуда лихтин. — Вам нужно надеть это. Хотите, сверху можете надеть свою одежду. Этот материал защитит вас от дождя и холода и не позволит роботам обнаружить вас через тепловизоры.

Пока выжившие переодевались, солдаты дожидались их за дверью. Настроение группы заметно улучшилось — полдела сделано. Оставалось только вернуться.

— Ну что, не так уж и страшно? — обратился Иван к Роме. Последовав примеру новичка, он опустился на ступеньки, и Суворов сел подле него.

— Вроде не страшно. Но мы ведь еще ни с кем не воевали.

— Тоже верно, — усмехнулся Бехтерев. — Может, ты настолько неподготовленный, что даже роботы это чувствуют и тебя жалеют?

— Хватит издеваться, — отмахнулся Рома. — Если честно, я представлял, что наша вылазка будет… Ну знаешь, как в фильмах. Когда бежишь, все взрывается, пули свистят. Думаешь, снесет тебе башку в эту секунду или в следующую…

— То есть, ты недоволен? Спецэффекты зажилили…

Рома улыбнулся. С Иваном ему никогда не удавалось поговорить по душам. Как только он решался излить другу душу, Бехтерев немедленно все портил своими комментариями.

— Ты как там, жив, новичок? — спросил Тимур, тем временем усевшись рядом с самым молчаливым членом их группы.

— Да, — голос парня прозвучал слабо.

— Чего, плохо себя чувствуешь?

— Нет.

— Нет? Как же… Испугался небось! — усмехнулся Тимур. — Салаги вы. Вот кем ты был в прошлой жизни? Кем работал?

— Менеджером.

— Менеджером, — снова повторил Тимур, нарочито растягивая слово. — Наверное, образованный, зарплату хорошую получал. На тачке крутой ездил.

Парнишка молча кивнул.

— И, конечно же, девки на тебя западали, — продолжал развивать свою мысль солдат. — А вот теперь подумай: помогли тебе деньги и твои машины на войне. Помогло твое образование? Нет, не помогло. А все потому, что мужчины довоенного времени вместо того, чтобы по клубам шляться, лучше бы стрелять учились, костер разжигать без спичек и зажигалок, по звездам ориентироваться. Ушли мы от прошлого, обрубили корни, все надеялись, что мобильные телефоны да лексусы с открытым верхом нас от всего спасут. Вот и выросли хлюпиками непригодными. А бабы от таких, как ты, ушли к профессиональным солдатам, которые знают, как свою самку защитить. Вот знай бы ты, что война будет, в клубы ходил бы или стрелять учился?