Дети острова Таршиш - [10]

[*] в Субботу и на Шавуот. Но когда у нас есть выбор, как же не соблюсти все мицвот, какие мы можем?

— Так как мы толком не знаем соответствующих правил,— сказал Гилад,— я считаю, что нам надо быть осторожными, чтобы остаться живыми и невредимыми. Вернемся домой, снова будем во всем следовать Торе, А что мы делаем здесь, не имеет значения.

— Это не так,— проговорил Шмиль,— мы в таком же положении, как и все евреи, которые вынуждены обживаться на новом месте. У них обычно поначалу нет ни раввина, ни священных книг. Однако они не перестают соблюдать Тору!

— Я предлагаю сейчас же решить, как нам действовать,— заявил Дани.— Мне не нравится, что мы каждый раз начинаем спорить.

— Я не возражаю,— ответил Шмиль.— Мне кажется, надо соблюдать все, что мы знаем и можем. Как ты считаешь, Гилад?

— Я не знаю,— проговорил он сумрачно.— Я вижу, все согласны со Шмилем. В таком случае у меня нет выбора.

— Нет, у тебя есть выбор,— сказал Дани.— Никто не будет тебя принуждать. Я думаю, ты в состоянии решать сам.

— Я понимаю,— отвечал Гилад уже более мягким голосом.

— Послушай, Дани. Ты конечно прав. Но у меня остается какое-то странное ощущение. Что из всего этого выйдет? Может, мы напрасно создаем себе лишние проблемы? Как будто у нас их и так мало.

— Как ты можешь так говорить? — возмутился Ашер.

— Постой! — оборвал его Дани.— Пусть Гилад скажет. Я считаю, что каждый должен высказать свое мнение. Надо выслушать всех и помочь друг другу во всем спокойно разобраться. Это лучше бесконечных споров и пререканий.

Дани остановился и повернулся к Гиладу.

— Ну, что ты решил, Гилад? — спросил он.— Ты хочешь не соблюдать мицвот до тех пор, пока не вернемся домой?

— Нет, я не могу этого хотеть,— тихо ответил Гилад.

— Почему? — спросил Дани.

— Не знаю,— пробормотал Гилад.— Может быть, потому, что боюсь наказания А-Шема...— Он снова подумал и добавил.— Послушай. Я хочу, очень хочу соблюдать мицвот. Не в этом дело. Понимаешь, когда это толком не получается, я расстраиваюсь и падаю духом. Я хочу, чтобы все мицвот можно было исполнять легко и правильно, как это было дома.

Снова наступило молчание.

— «Тикун леил Шавуот»[*],— прошептал Шалом, улыбаясь.

— Что? — спросил Гилад.

Дети узнали, что «тикун» для вечера Шавуот — это свод отрывков Торы, которые следует прочитать.

— Но слово тикун означает также затвердить что-либо, сделать что-либо лучше,— объяснил Шалом с широкой улыбкой.— Сейчас ты принял важный тикун, Гилад. Ты помог всем нам затвердить законы Торы.

И это был действительно очень важный тикун.

7. Жизнь на Таршише

Вся ночь праздника Шавуот прошла в изучении Торы. Пока не забрезжил рассвет, все по очереди рассказывали, что помнили из своих прежних занятий. Сидя кружком вокруг костра, мальчики жадно ловили каждое слово.

В эту ночь они твердо решили ежедневно находить время для изучения Торы. Для этого был отведен час утром и час вечером. Шалома избрали руководителем занятий, все должны были по очереди готовиться к ним.

— Нам надо записать все, что помним из священных книг,— предложил Рон, а то начнем забывать и это.

— Я предлагаю,— добавил Шмиль,— записать в наши блокноты все молитвы. Мне надоело постоянно ждать, когда Дани или Шалом достанут свои сидуры[*]— молитвенники. Мы можем сделать молитвенник для каждого.

— И Хумаш[*] — Пятикнижие тоже,— сказал Дани.— Мы перепишем его у Щалома.

— Кроме того, надо продлить календарь,— сказал Шалом, доставая карманный календарик из сумки.— Мой кончается месяцем Элул[*]. Надеюсь, что к тому времени он нам не понадобится, мы будем уже дома. Но мало ли что...

— Но как его правильно продлить? — сказал Ашер.— Это очень сложно.

— Сложно,— согласился Шалом, перелистывая свой календарь.— Но здесь в конце есть даты праздников на следующий год.

— Вот здорово,— обрадовался Дани, хлопая Шалома по спине.— Ты составь календарь, а Нафтали его разрисует покрасивее.

На следующее утро все приступили к работе с удвоенной энергией. Все, кроме Нафтали, который выглядел очень грустным. Дани, хотя и был занят своей работой, заметил плохое настроение младшего брата.

— Нафтали, что с тобой?

Тот поднял глаза, собрался было что-то сказать, но вдруг замолчал. Глаза его налились слезами.

— Все хорошо, Нафтали,— проговорил Дани, утешая его.— Я с тобой, я о тебе забочусь.

— Вот именно,— захныкал малыш.— Я не хочу, чтобы ты все время обо мне заботился. Я хочу быть, как все. Все заняты серьезной работой, а мне постоянно поручают какие-то пустяки. Мне не доверяют охранять лагерь, помогать варить еду, готовить наши занятия и все такое.

Он замолчал, отвернулся и вдруг бросился бежать. Дани решил не догонять его. Он просто смотрел на удаляющуюся фигурку младшего брата. Нафтали был очень субтильным и выглядел меньше своих шести лет. Но Дани знал, каким сообразительным и упрямым он может быть. Он помнил, что дома с Нафтали всегда считались. Пусть брат моложе других детей, все же к нему придется относиться как к равному!

После обеда дети вновь принялись за эрув. Дани попросил всех включиться в работу, чтобы можно было закончить до следующей Субботы.

— А кто будет готовить ужин? — спросил Рон. Дани бросил взгляд на младшего брата.