Дети нашей улицы - [14]
Однажды в полдень Адхам присел в квартале аль-Ватавит перевести дух и задремал. Внезапно он очнулся от шороха и, увидев, что мальчишки пытаются увести у него тележку, с криком вскочил. Один из них заметил это, свистнул своим подельникам, и те опрокинули тележку, которая должна была задержать преследователя. Огурцы рассыпались по земле, а мальчишки, как саранча, разбежались кто куда. Адхам рассердился на них так, что, забыв все приличия, выругался самой грязной бранью. Он нагнулся, чтобы собрать испачканный товар. Полный злости, он прокричал: «Почему твой гнев жесток, как испепеляющий огонь? Почему твое величие тебе дороже, чем собственные плоть и кровь? Как можешь ты наслаждаться жизнью, зная, что нас топчут, словно насекомых? О великий, есть ли в твоем Большом Доме место терпению, милости и прощению?» Он схватился за тележку и уже был готов зашагать с ней прочь от этого проклятого места, как вдруг услышал, как кто-то со смехом спросил:
— Почем огурчики, старина?
Перед ним стоял ехидно улыбающийся Идрис, одетый щеголем в яркую полосатую галабею, на голове у него красовалась белоснежная повязка. Адхам увидел улыбку Идриса и, хотя тот вел себя спокойно, у него потемнело в глазах. Он толкнул тележку, собираясь уйти, но Идрис преградил ему дорогу.
— Разве такой покупатель, как я, не заслуживает внимания? — удивленно спросил он.
Разволновавшись, Адхам вздернул голову:
— Оставь меня в покое!
Идрис продолжил издеваться:
— Разве таким тоном разговаривают со старшим братом?
Сдерживаясь из последних сил, Адхам проговорил:
— Идрис! Неужели тебе мало того, что ты со мной сделал? Я знать тебя не хочу.
— Как так?! Мы ж соседи!
— Мне претит соседство с тобой, но я решил остаться поблизости от дома, который…
— Из которого тебя выставили! — не дал договорить ему Идрис.
Адхам замолк, побледнев.
— Тянет туда, откуда изгнан. Да?
Адхам хранил молчание.
— Мечтаешь вернуться в дом, лис?! Ты слаб, но сколько в тебе хитрости! Так знай: я не допущу того, чтобы ты вернулся один. Даже если небеса рухнут на землю!
От обиды у Адхама раздулись ноздри:
— Разве мало того, что ты уже сделал со мной?
— А того, что сделал со мной ты, не мало? Меня выгнали из-за тебя, а ведь я был любимцем дома!
— Ты поплатился за свою заносчивость.
Идрис расхохотался:
— А ты за свою слабую душонку! В этом доме нет места ни слабости, ни силе. Лишь тирания отца. Он признает только собственную силу и прощает лишь собственные слабости. Он могущественен настолько, что погубил собственных детей, и слаб настолько, что женился на такой, как твоя мать.
Адхама это задело, его затрясло.
— Оставь меня! Цепляйся к равным себе.
— А твой отец не дает спуску ни сильным, ни слабым.
Адхам промолчал, лицо его стало еще мрачнее. Идрис продолжал насмехаться:
— Не собираешься отомстить ему?! Вот это хитрость! Все мечтаешь вернуться…
Он взял огурец, брезгливо взглянул на него и сказал:
— Торгуешь грязными огурцами! Не мог найти занятия достойнее?
— Меня устраивает эта работа!
— Это нужда тебя толкает. А твой отец в это время купается в роскоши. Подумай! Не лучше ли примкнуть ко мне?
— Такая жизнь не для меня! — разозлился Адхам.
— Посмотри, какая у меня галабея! Еще вчера в ней прогуливался ее недостойный хозяин.
В глазах у Адхама мелькнул вопрос, и он спросил:
— И как она тебе досталась?
— По праву силы!
— Украл или убил?!.. Мне не верится, что ты мой брат, Идрис, — печально заключил Адхам.
— Не удивляйся, я сын аль-Габаляуи! — захохотал тот в ответ.
Теряя терпение, Адхам крикнул:
— Дорогу! Отойди!
— Как будет угодно твоей глупости!
Он напихал в карманы огурцов, бросил на Адхама презрительный взгляд, плюнул в тележку и ушел.
Умайма стояла на пороге в ожидании, когда вернется Адхам. Тьма уже окутала пустыню. В хижине пылала одинокая свечка, словно ее держал в скрещенных на груди руках умирающий. Небо было усыпано звездами, и в их ярком свете Большой Дом казался огромным призраком. По молчанию мужа Умайма поняла, что лучше к нему не приставать. Она принесла ему таз с водой умыться и подала чистую галабею. Адхам вымыл лицо, ступни, переоделся, сел на пол и вытянул ноги. Она осторожно присела к нему поближе и виновато сказала:
— Если б я могла взять на себя часть твоей усталости!
Этим она только наступила на больное место, и он закричал:
— Замолчи! От тебя столько зла и несчастий!
Она отодвинулась от него подальше, и ее стало практически не видно.
— Ты напоминаешь мне о собственной глупости и беспечности! Да будет проклят тот день, когда я увидел тебя!
Услышав, как она зарыдала, он разозлился еще больше:
— Хватит слез! Это просится наружу твоя природная желчь!
— По сравнению с моими муками слова ничто! — донесся до него ее плачущий голос.
— Мне все равно, что ты говоришь! Видеть тебя не могу!
Он скомкал снятую одежду и швырнул в жену. Умайма застонала: «Живот!» Гнев его тотчас прошел, и он забеспокоился: не навредил ли? Уловив его настроение, она произнесла голосом, полным боли:
— Я уйду, если хочешь!
Умайма встала и заковыляла прочь.
— Не время капризничать! — закричал он и вскочил. — Вернись! Успокойся!
Он всматривался в темноту, пока не увидел ее возвращающийся силуэт, потом прислонился спиной к стене и поднял голову к небу. Ему хотелось удостовериться, что с ребенком все в порядке, но гордость не позволяла. Адхам решил, что сделает это чуть позже. Вместо этого он сказал:
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.
В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».
Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…
Сборник представляет лучшие образцы современной новеллистики Арабской Республики Египет. В нем объединены произведения писателей разных поколений и литературных направлений. Здесь и литераторы старшего поколения, уже известные советскому читателю, — Тауфик аль-Хаким, Нагиб Махфуз, Юсуф Идрис, — и молодые египетские новеллисты, творчество которых еще неизвестно в нашей стране.При всем разнообразии рассказов авторов объединяет острый интерес к событиям сегодняшнего дня, к насущным проблемам своей страны.
Роман известного египетского писателя композиционно представляет собой серию портретов современников автора — людей, принадлежащих к различным слоям египетского общества: журналистов, ученых, политиков, коммерсантов.Короткие и на первый взгляд почти не связанные друг с другом биографии, как большое зеркало, искусно склеенное из осколков, отражают духовную жизнь Египта на протяжении целой эпохи — с окончания первой мировой войны до наших дней.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».