Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - [111]

Даст ли скорость прохождения нервных импульсов ключ к константе С Другого Пространства? Можно ли согласовать этот ключ с энтропией и исследованиями энергопотенциала, для того чтобы разработать математическую картину Другого Пространства в терминах его констант и возраста?

Уолдо не прекращал поисков. Его беспрестанные, интенсивные размышления дали вполне ощутимый результат: по крайней мере, он выработал одно направление атаки на Другое Пространство. Он разработал рабочий принцип устройства телескопа для слепцов. В чем был ни заключалась истина, это было больше, чем однозначная истина, — это была целая, законченная серия истин, новых и взаимосвязанных. А также система характерных законов, отражающих свойства, присущие Другому Пространству. Плюс новые законы, объясняющие взаимодействие Другого Пространства с Нормальным Пространством.

А ведь Рамбо был прав! При известной комбинации трех Законов (Законов Другого Пространства, законов Нормального Пространства и совмещенных законов обоих пространств) могут возникнуть самые неожиданные ситуации. И вероятность возникновения их очень высока.

Но прежде чем теоретики приступят к изучению этих закономерностей, крайне необходим постоянный приток новой информации.

Уолдо не был теоретиком. Он с легкостью признавал это, поскольку считал теорию непрактичной и ненужной, пустой тратой времени для него, инженера-консультанта. Пусть безволосые обезьяны корпят над теорией. Однако инженер-консультант обязан был выяснить следующее: будут ли шнайдер-декальбы работать без сбоев, как он гарантировал? Если нет, то что следует сделать, чтобы обеспечить их длительную службу?

Самым сложным и самым интересным аспектом этих исследований была связь нервной системы с Другим Пространством. Ни электромагнитные инструменты, ни нейрохирургия не были достаточно совершенными для выполнения точной работы и измерений на тех уровнях, которые он хотел исследовать. Но у него были уолдо.

Самые крошечные уолдо с микросканерами, которые он обычно использовал, были размером с сантиметровое пятнышко на ладони. Однако и они были слишком громоздкими для этих целей. Ему нужно было производить действия на живой нервной ткани и непосредственно исследовать ее как в работе, так и в состоянии покоя.

Он использовал крошечное уолдо, чтобы создать еще более крошечные. В результате получились уолдо, едва ли достигавшие трех миллиметров. Спиральки, служившие им псевдомускулами, практически невозможно было рассмотреть невооруженным глазом — при их создании он использовал сканеры.

Уолдо последовательно прошел все стадии создания уолдо для операций на нервной системе и на мозге — от механических рук в натуральную величину до тончайших приспособлений для работы с невидимым глазу материалом. Уолдо мог контролировать их при помощи своих первичных уолдо: он переключался с одного размера на другой без каких-либо трудностей. Манипулируя переключателями контрольной панели, он автоматически подключал нужный ему размер, а в зависимости от размера подбиралась нужная скорость сканирования, увеличивалась или уменьшалась разрешающая способность уолдо. Таким образом, действующие уолдо он всегда мог наблюдать на стереоэкране в удобных для него масштабах.

Каждый уровень уолдо, в зависимости от размера, имел свой набор хирургических инструментов, собственное электрооборудование.

Такой хирургии еще не существовало, однако Уолдо мало об этом задумывался. К тому же, ему никто и не говорил, что он создал нечто неслыханное.

Он установил (для собственного удовольствия) механизм, при помощи которого коротковолновая радиация производила разрушающий эффект на физическое состояние человека. Синапсы между дендритами вели себя так, будто это были места течи. Нервные импульсы порой не проходили через них, а буквально убегали, вытекали… куда? В Другое Пространство — он был в этом уверен! Такие утечки, очевидно, постепенно ухудшали состояние жертвы. Моторная деятельность полностью не исчезала, однако эффекгивность терялась. Это напоминало ему электрическую цепь с частичным заземлением. Несчастная кошка, которая умерла в результате его экспериментов, дала большую часть информации. Этот котенок родился, и рос, не подвергаясь воздействию радиации. Потом Уолдо облучил его и достаточно сильно. Котенок постепенно приобретал миастению, почти такую же сильную, как уолдовская, а тот тем временем по минутам изучал, что происходит в нервных тканях животного.

Уолдо было очень жаль, когда это несчастное создание умерло.

Однако, если Грэмпс Шнайдер прав, люди вовсе не обречены страдать от радиации. При условии, что им хватило бы сообразительности взглянуть на проблему под нужным углом, радиация не только не вредила бы им, но и помогала бы.

Именно это Шнайдер и велел ему делать.

Именно это Грэмпс Шнайдер велел ему делать!

Грэмпс Шнайдер сказал, что он не должен быть слабым!

Что он может быть сильным…

Сильным!

СИЛЬНЫМ!

Он никогда раньше не задумывался об этом. Дружеское расположение к нему Шнайдера, его совет преодолеть слабость… он их просто проигнорировал, отбросил как ненужные! Его собственные слабости, его особенности, сделавшие его таким отличным от безволосых обезьян, он рассматривал как данность, неизменное состояние. Он принял это как неизбежный факт еще в раннем детстве.