Дети-крестоносцы - [18]
Ганс поскакал исполнять возложенное на него поручение, а тем временем Николай отдавал еще кое-какие приказания, и несколько человек из его свиты понеслось с поручениями к передним сотням.
Разбойники очевидно считали детей неспособными к какому бы то ни было сопротивлению. Они полагали, что достаточно будет напасть и прикрикнуть — и казна с обозом будут находиться уже в их руках. Увидав в не перестающей двигаться вперед дружине движение и тревогу, они разделились на два отряда и поскакали, пришпорив коней, к голове и к хвосту дружины, считая нападение на середину совершенно излишним.
— Эх, успеет ли Ганс доскакать и сделать все нужные распоряжения, — крикнул Николай в отчаянии своим товарищам.
Но в арьергарде уже командовала Амалия, достойная соперница Николая.
Тем временем первый отряд разбойников уже несся прямо на Николая, он поднял кверху меч и громко крикнул.
Четыре передовые сотни мигом поравнялись с ним и вытянулись в боевую линию. Расскакавшиеся разбойники не успели ни удержать, ни поворотить своих коней… Николай крикнул снова; линия сомкнулась и разбойники очутились в середине сплошного, вооруженного кольца детей, напиравших на них с сверкающими мечами. Разбойники почти не могли сопротивляться. Поранив двух или трех детей, убив одного и потеряв пятерых своих товарищей, они принуждены были сдаться и просили пощады. Их перевязали для того, чтобы сдать их в первом же попавшемся городке.
В арьергарде дело не обошлось также без кровопролития. Амалия оказалась опытным тактиком и пожелала воспользоваться всеми выгодами каменистой местности, на которой в та время находился обоз. Бешено несущиеся разбойники думали встретить только оставленные телеги и спрятавшихся трусов-детей. Но подпустив их на самое близкое расстояние, Амалия свистнула — и сотни крупных камней полетели им в головы. Трое разбойников тотчас упали с коней, а каменный дождь не прекращался. Пораженные кони сбрасывали с себя седоков и с ревом и ржанием мчались в поле. А импровизованная артиллерия продолжала действовать с страшной силой. Двое только разбойников были унесены своими рассвирепевшими конями; остальные валялись на земле мертвые, раненые или пришибленные падением.
Тем временем подоспел Ганс с своими сотнями. Раненые были перевязаны и положены на телегу; ограничившиеся падением должны были с связанными руками шествовать за дружиной.
Такова была первая победа крестоносцев. С той поры разбойники их уже не трогали.
XV
Светлы южные ночи и жарки; до невыносимости жарки южные, летние дни. Крестоносцы находились уже далеко на юге. С каждым днем все сильнее и сильнее сказывалась перемена климата; с каждым днем изменялся все более и более характер всей окружающей путников природы. Дети не могли нарадоваться этой живо ощущаемой ими перемене. Они чувствовали, что совершили уже значительную часть своего пути, что с каждым днем они приближаются все более и более к цели своего похода. По временам им казалось, что они находятся уже недалеко от этой излюбленной цели, что Иерусалим скоро откроется перед ними.
Над ними уже светило то самое палящее жаркое солнце, о котором рассказывали все побывавшие в Иерусалиме. Вот и масличные деревья появились перед ними; вот и стройные кипарисы поднимают к небу свои остроконечные вершины; вот апельсинные деревья, увешанные крупными, назревающими плодами. Дети чувствовали себя перешедшими в совершенно новый, до сих пор еще чуждый для них мир.
— Должно быть скоро, очень скоро покажется и Иерусалим!
Скоро жар сделался так силен, что путешествие днем стало совершенно немыслимо. Пришлось ограничиваться ночными переходами. Богатая казна в первом же городе позволила накупить значительное количество палаток. Почти не меньшее количество шатров и палаток поднесено было местными жителями.
Однажды, когда воины Николая после долгого ночного похода разбивали на рассвете свои шатры, некоторые из мальчиков увидали в стороне большое облако пыли. Скоро сделалось совершенно несомненным, что это очень большая армия двигается по направлению к ним. В лагере тотчас же начались шум и движение.
— Что это? Неужели это уже неверные? Неужели это уже враги имени Христова идут сражаться с нами? Неужели мы подошли уже так близко к самым стенам Иерусалима? Что же не видно самого города? И неужели сейчас грянет то великое, роковое сражение, которое ожидалось так долго?
Такие вопросы носились в головах воинов Николая; с такими вопросами воины-дети обращались друг к другу. И страх и мужество наполняли единовременно сердца детей-крестоносцев.
В надвигающемся войске тоже очевидно завидели раскинутый лагерь Николая. Войско остановилось. Пыль постепенно улеглась. Видно было как передовые всадники отделились от строя и поскакали назад очевидно давать приказания и делать распоряжения. Скоро знамена поднялись над войском. Всадники снова возвратились к своим местам и все громадное войско двинулось вперед. Но это шествование продолжалось не долго. Пройдя еще приблизительно с полверсты, войско остановилось снова, знамена опустились, всадники спешились, там и здесь начали показываться белые палатки и скоро сделалось очевидным, что приближающееся войско не хочет принять немедленной битвы; оно остановилось лагерем.
