Дети Ирия. Ладомира - [91]

Сама же взяла Фетсака под уздцы и вывела его из конюшни. Зельма направилась к небольшим дальним хозяйственным воротам, за которыми располагалась городская свалка.

Беглецы бесшумно приблизилась к ним. Оба стража спали крепким сном, пользуясь тем, что хозяин в походе и некому будет взгреть их за нерадение к своим обязанностям.

Зельма привела механизм ворот в движение — он издал истошный скрип. Зельма внутренне сжалась, опасаясь, что стражи задержат её и станут задавать ненужные вопросы.

Так и случилось, один из стражей «продрал» глаза и, смачно зевнув, спросил:

— Кого там ещё нелёгкая принесла в такой-то неурочный час?

Зельма приказала сыну молчать, а сама отошла чуть поодаль. Проснувшийся страж приближался к ней.

— Эй, я тебя вижу… — окликнул он беглянку.

— Это я Зельма… — откликнулась женщина, сделала молниеносный рывок к лошади и выхватила кинжал из ножен сына.

— Зельма?! — удивился страж. — Что ты тут делаешь?

— Подойди и я скажу тебе…

Страж доверчиво приблизился — Зельма среагировала мгновенно и кинжал, подарок магистра, пронзил ему горло. Страж осел, захлёбываясь кровью.

Женщина нагнулась над поверженным стражем, выдернув кинжал. Она отёрла кровь о плащ мёртвеца.

— Мама, ты убила его? — спокойно отреагировал Вульф.

— Да, сынок… Этот человек мешал нам встретиться с магистром.

Тем временем ворота почти отворились, оглашая окрестность звуком проржавевших от времени механизмов. Подле ворот появился второй страж, неохотно покинувший ночное убежище.

— Эй, Ситер, ты где? Что происходит?

— Он здесь… — откликнулась Зельма, выйдя вперёд, так чтобы второй страж увидел её, но не заметил убитого сотоварища.

— Женщина? Ты кто — шлюха? А кто с тобой?..

— Два медных меркула и я твоя… — произнесла Зельма. — Начнём прямо сейчас.

Страж встрепенулся — в отблеске полной луны женщина показалась ему знакомой и привлекательной.

— Мне кажется — я тебя видел. — Сказал второй страж и приблизился к Зельме. Это были его последние слова при жизни.

Женщина хладнокровно отёрла кинжал от крови и протянула сыну.

— Убери в ножны и никому не говори, что здесь случилось.

— Хорошо, мама. Но когда я вырасту, я сам буду убивать твоих врагов.

— Так и будет сынок…

Зельма ловко села в седло и пустила Фетсака неспешной рысью, покинув пределы замка. Путь её проходил через внешний город, также окружённый стеной. Но здесь её никто не знал и женщина, дав заспанному стражу несколько медных меркулов, беспрепятственно покинула город.

Сначала она направила коня к мосту, связующему берега Альбы, что располагалась ниже по течению. Но мост охранялся с обеих сторон. Поэтому Зельма миновала его и, проехав ещё пол-лиги, решила переправиться вброд, о котором слышала от конюшего-саксонца.

Она разделась, оставшись в одной только нижней рубахе, сложив вещи в кожаную сумку, которую повесила на плечо сыну.

— Держись крепко… — велела она. — Не бойся, мы переправимся на другой берег.

Но Вульф и не думал бояться. Напротив, ночное приключение его захватило полностью. Он цепко держался за гриву Фетсака.

— Вперёд… Вперёд моя лошадка… — подбадривал мальчик.

Затем Зельма взяла Фетсака под узды и вошла с ним в реку. Холодная вода впилась тысячью игл в её тело. Но казалось, Зельма и не замечает этого. Фетсак фыркнул и послушно поплыл рядом с хозяйкой.

Вульф молчал, крепко вцепившись обеими руками в длинную лохматую гриву коня. Он уже предвкушал, как расскажет магистру и Курту Саксонскому о пережитом приключении. Правда, не скажет, что мама убила двух стражей. Ведь она запретила говорить об этом.

Фетсак и беглецы благополучно преодолели Альбу, и вышли на берег. Зельма сняла мокрую рубашку, бросила её в кусты и переоделась во всё сухое.

— Всё — теперь я снова Ладомира! Зельмы больше нет!

Вульф удивлённо спросил:

— Мама, разве у тебя два имени?

— Да, сынок, также как и у тебя. Твоё настоящее имя Мечеслав!

Мальчик удивился.

— Мечеслав? На языке венедов, которому ты меня учила, это означает славный мечом или доблестный воин.

— Всё правильно сынок, ты — будущий доблестный воин. — Подтвердила женщина. — А теперь отправимся в путь.

Ладомира села в седло и пятками пришпорила коня. Ей хотелось поскорее покинуть земли саксонцев. Впереди её ждала неизвестность…

Фетсак спокойно ступал по земле, неся на своей спине ценную ношу, — Ладомиру и Мечеслава. До слуха женщины донёсся звон церковный колоколов, возвестивший о повечерии[94].

«Рассвет ещё не скоро… — подумала Ладомира и успокоилась. — Куда мне ехать?.. Старгард наверняка осаждён фон Линсбургом… Может лесами отправиться в Щецин?.. Денег хватит, чтобы обзавестись хозяйством, а там буду уповать на помощь Матери Сыра-Земли…»

Мечеслав, утомлённый приключением, заснул, прижавшись к матери. Женщина невольно перебирала в памяти годы, проведённые в Хаммабурге. И уже в который раз пыталась разобраться в своих чувствах. Перед глазами стоял образ Фридриха фон Хогерфеста…

Неожиданно женщина поняла: всё в прошлом. Она, наконец, свободна. Чувство лёгкости наполнило её душу, и она потихоньку запела песню, которую в далёком детстве слышала от матери.

Покуда Фетсак неспешно пробирался сквозь лес, стая волколаков во главе с матёрым вожаком неумолимо приближалась к Анвельтбургу, новой саксонской колонии на земле венедов.