Дети индиго. Кто управляет планетой - [11]

Далее он описывает:

«...Я указывал на необходимость создания такого института и в Америке. Все это создало известную атмосферу около моей книги, и когда она через несколько месяцев вышла в свет, она имела огромный успех. И в результате в Америке создали Комитет для организации Института живого вещества и сбора средств. Издание книги дало и материальную независимость.

Она вышла одновременно и на русском языке и была быстро переведена на другие языки. Я стал известностью.

Такова схема первых успехов. В течение болезненных мечтаний на этой почве шли разнообразные более мелкие картины, иногда очень яркие и полные подробностей: новые дружеские связи, сношения с Россией и Америкой и т. п.

После выхода книги... я немедленно принялся за написание курса минералогии... в котором я как бы переносил в мировое научное сознание всю ту работу, которую я проделал во время долгих лет московской университетской деятельности. ...Книга, изданная в двух томах, имела тоже большой успех, особенно в Америке, а затем я непрерывно, до 80-летнего возраста, ее изменял, дополнял и перерабатывал. Одновременно вышло русское издание, и она была переведена на другие языки».

События странного видения развивались дальше. Вернадский пишет, что наблюдал в своих видениях, как шла постройка зданий института. Был огромный главный корпус недалеко от океана, большая библиотека внутри. Кругом, среди парка и цветов, располагались дома научного персонала и служащих, для него, директора, тоже был построен дом недалеко от института.

Вернадский в своем дневнике даже перечислил основных сотрудников из своих друзей и соратников, в том числе новых – например американцев, англичан, немцев.

«Я ясно себе представил торжество открытия; прибыло много гостей; пароход из Европы (и русские). Удивительно ярко и несколько раз рисовалось мне действие двух больших приборов, разлагавших организмы в количестве десятков тысяч кило. Описания и принципы приборов продиктовал Наташе.

... К сожалению, я запомнил только часть мелькавших передо мной открытий и новых явлений. Ясно одно – что здесь область бесконечно великая нового. ...Но работа сделана, и забытое, вероятно, выплывет позже в сознании моем. Или есть мысли, догадки, достижения интуиции, которые промелькнут, и если не будут зафиксированы, исчезают навсегда? Весьма возможно, так как область познания и созерцания бесконечна».

Остановимся на последних страницах его дневника.

«15. III.1920.

...Так шла жизнь почти до конца. Я как будто бы стал во главе Института, когда мне было 61–63 года и оставался им до 80–84, когда ушел из него и поселился доживать свою жизнь в особом переданном мне здании с садом, не очень далеко. Здесь я всецело ушел в разработку того сочинения, которое должно было выйти после моей смерти, где я в форме отдельных мыслей и отрывков пытался высказать и свои заветные мысли по поводу пережитого, передуманного и перечитанного, и свои философские и религиозные размышления. Частию это были те наброски, которые я делал в часы досуга и стороннего чтения, частию вновь написанные. Ярко пробегали в моей голове во время болезни некоторые из этих мыслей, которые казались мне очень важными и обычно фиксировались в моем сознании краткими сентенциями... Я помню, однако, что некоторые из этих мыслей имели характер гимнов (которых я никогда не пробовал раньше писать).

Умер я между 83–85 годами, почти до конца или до конца работая над «Размышлениями». Я писал их по-русски и очень заботился, чтобы одновременно вышел точный английский перевод.

...Так закончилась моя жизнь. Мне хочется здесь сказать несколько слов по поводу этих «Размышлений перед смертью». Для меня именно это настроение является наиболее странным. Я совершенно ни о чем подобном не думал за эти долгие месяцы и годы».

Еще одно важное замечание на страницах дневника:

«16. III.1920.

...Любопытно, что, сколько помню, ни разу во время болезни и по сейчас область этих переживаний не переходила в сны, и я мог засыпать и могу засыпать только тогда, когда замирают образы, связанные с этим построением моей жизни...»

То есть это действительно были видения, трансляция откуда-то, а не сон, что конечно же упрощало бы задачу объяснения данного феномена скептиками.

Сбылось – не сбылось...

Итак, что же сбылось из видений Вернадского?

Если быть скрупулезно придирчивым, то немногое. Институт живого вещества в Англии с филиалом в США не был создан. Но в конце 1921 года Вернадский создает в Москве другой институт – Радиевый, став его директором и одновременно продолжая разрабатывать учение о геологической роли живого вещества. Однако возможность организации Института живого вещества, о котором он мечтал, у него тоже весьма неожиданно появилась. В декабре 1921 года Вернадский получил предложение от ректора Сорбонны Поля Аппеля прочитать курс лекций по геохимии. Одна лекция в неделю, жизнь в Париже... Контуры его видения полугодичной давности вдруг стали проявляться, обретать реальные очертания.

Президиум Российской академии наук одобрил командировку. В январе 1922 года вместе с женой Вернадский выехал через Чехию во Францию и сразу окунулся в работу. Но осознанных попыток следовать сценарию, предложенному в видениях, он не делал. Просто жил и трудился, как обычно, по разным направлениям своих научных интересов.