Дети и деньги. Что разрешать, как запрещать, к чему готовиться - [34]
Многие, очень многие люди начинают свой трудовой путь с помощи в родительском бизнесе (бизнес здесь — любое дело). Сначала в каникулы, потом на полставки, курьером, «подносчиком снарядов».
Кем я только ни работала в школе: швеей (мама брала заказы, а я выполняла простые операции); кассиром в булочной (классный руководитель договорился под свою ответственность); продавцом бубликов (там же); Снегурочкой у мамы на работе, ездила поздравлять деток из отдела; помощником пионервожатого (сначала была пионером в этом лагере шесть лет подряд); сборщиком фруктов (трудовой лагерь от школы); продавцом в молочном отделе (это тоже от школы, учебно-производственная практика); помощником воспитателя в детском доме (это называлось комсомольский педотряд); и наконец, санитаркой в больнице — вместо военной подготовки.
Платили не везде, оформляли — вообще нигде, что потом сыграло со мной злую шутку: когда пришла уже с дипломом устраиваться на работу в школу, меня спросили, работала ли я когда-нибудь по специальности. Я начала перечислять, меня прервали и спросили — а где трудовая? Какая трудовая? — удивилась я. А без трудовой — вот тебе самый низкий, 8-й разряд. А была бы хоть справочка какая-нибудь, был бы уже 11-й.
Самая большая польза в этой всей работе была следующая: я пробовала и узнавала, что мне нравится, с чем я могу справляться, а с чем — нет. Например, уже в 10-м классе стало понятно, что офисная работа мне противопоказана: я начинаю скучать, зевать и засыпать. Зато могу справиться с любым количеством детей, в моем самом младшем, 20-м отряде было 52 гаврика от 5 до 7 лет. Еще мне нравилось стоять за прилавком, отпускать продукты, я очень гордилась тем, как быстро я считаю и не грублю покупателям, как тетки вокруг. Но вот обсчитывать и воровать, как от нас требовали, мне совсем не нравилось, так что с торговлей как-то не сложилось.
В больнице понравилось ОЧЕНЬ. Несмотря на жуткие условия, я чувствовала себя полностью на своем месте. Называлась должность «санитарка», но реально мне дали обязанности «самой младшей медсестры»: перевязки, кормление, внутримышечные инъекции и т. д. Позволили ассистировать при довольно сложной операции (давление измерять, руку держать, лоб обтирать). Научили очень многим манипуляциям, которые потом не раз пригодились во взрослой жизни. И заодно объяснили, что мне с моими данными в медицине делать нечего. «Слишком ты трепетная, — сказал огромный дядька-хирург. — Реагируешь на все. Так нельзя». Тоже опыт.
Что имеем в сухом остатке? Я работаю в профессии, которая сочетает в себе качества врача и учителя, плюс много философии.
А еще было несколько попыток поработать у родителей. Они закончились полнейшим провалом. Меня брали на работу из желания услужить отчиму, служебных обязанностей было немного, отношения с другими сотрудниками я по молодости лет выстраивать не умела, они (взрослые люди) меня сторонились, и я уходила через несколько месяцев. Поработала два месяца у отца в английской компании секретаршей — уволили со словами «over qualified» (то есть «слишком высокая квалификация для этой должности»).
Мы привлекали своих детей к нашей работе, я уже упоминала об этом выше. Платили из своего кармана, делились заработком. Знаю несколько случаев, когда ребенка (несовершеннолетнего) нанимали на работу в родительскую фирму каким-нибудь курьером — старшим помощником младшего дворника. Если чадо оказывалось толковым, быстро соображающим и амбициозным — все было замечательно, к нему хорошо относились в коллективе и ребенок занимал свою экологическую нишу.
Если же работа становилась лишь легальным способом давать дитятке побольше денег на карманные расходы (за счет фирмы) — это быстро обнаруживалось. А дальше — на усмотрение владельца. Можно уволить, и снова выдавать карманные деньги напрямую, из кошелька в руки, а можно оставить — и готовиться к тому, что аппетиты будут расти, и настойчивость в вымогании средств на «достойную жизнь» — тоже.
В общем и целом ситуация и у нас, и на Западе выглядит примерно одинаково: кто-то из детей назначается наследником семейного бизнеса, и его с малолетства привлекают, обучают, натаскивают. Остальные дети, свободные от родительских проекций, получают возможность искать себя и набивать собственные шишки. Так как возможных исходов всего два — родители довольны и гордятся наследником, или глубоко разочарованы и стыдятся его — мне кажется, что все же лучше начинать карьеру где-нибудь подальше от родительского надзирающего ока. Любую карьеру.
Бойфренд одной из моих младших сестер, довольно талантливый мальчик, но, к сожалению, с серьезными психологическими проблемами, вылетел из колледжа прямо на первом курсе. Отец пристроил его к себе на фирму программистом или кем-то вроде этого. Сначала Том исправно ходил на работу, выполнял свой объем задания, потом его накрыла волна сезонной депрессии. Папа оказался в очень сложном положении: мальчика должны были уволить за прогулы, с другой стороны — даже неграмотному не-врачу было очевидно, что ребенка надо лечить. С третьей стороны, содержать двадцатилетнего мужчину, у которого иногда есть силы и время, чтобы встречаться с девушкой и ездить в поездки — как-то не комильфо. Папа нашел выход в том, что Тома перевели на надомную работу с оплатой по факту: сколько сделал, столько и получил. Правда, живет-то он все равно в родительском доме и за постой не платит. Но этот аспект проблемы мы обсудим далее.
