Дети доброй надежды - [186]

Он стоял далеко от берега, растянувшись на полторы мили. Это были корабли, фрегаты и бриги адмирала Брюэса, доставившие в Египет десантные войска.

Англичанам повезло: Брюэс не выслал дозорных судов в море и теперь расплачивался за свою оплошность: его экипажи занимались ремонтом и батарейные палубы были завалены корабельным имуществом; мало того: около трех тысяч матросов находились на берегу, посланные за пресной водой.

Брюзс созвал военный совет. Было решено принять бой на якоре, так как бывшие налицо люди не управились бы на батареях и с парусами, а находившиеся на берегу не могли скоро вернуться: им мешала сильная зыбь.

Считая, что атака может быть произведена англичанами только с правого борта, Брюзэс приказал перегрузить загромождавшую палубы утварь на левый, обращенный к берегу борт. Он втайне надеялся ночью уйти в Корфу, полагая, что противнику понадобится часа четыре, чтобы начать атаку, а в сумерках он не решится завязать бой.

Бухта была для англичан незнакомой. Идти по ней надлежало осторожно. Командиры Нельсона медленно продвигались в неизвестном фарватере, все время измеряя глубины — бросая лот.

Солнце садилось. Англичане приближались к противнику. Уже был виден берег, опоясанный рифами. Бурун взлетал над ними пенной грядой.

Лоция предупреждала мореплавателей об Абукире: «Если день склоняется к вечеру, поворотите в море». Лоция не была принята во внимание. Багровый африканский закат уже охватывал небо, когда Нельсон вошел на рейд.

Ветер дул вдоль неприятельской линии. 13 французских кораблей стояли на якоре; между ними и берегом — второю колонною — фрегаты и мелкие суда.

Головной английский корабль обогнул отмель. Он прошел между берегом и французами и занял позицию с левого борта противника. Его примеру последовали четыре шедших за ним корабля.

На шестом корабле — «Вангарде» — находился Нельсон. Он поднял сигнал, одобряющий маневр командиров, и повел свои остальные суда по правому борту, отрезая со стороны моря вражеский авангард.

Нельсон рисковал многим, идя на этот маневр. Спускаясь по ветру, его корабли двумя колоннами должны были охватить голову французского флота и поставить ее в два огня. Они сами могли оказаться в ловушке, если бы неприятельский авангард оказал своим товарищам помощь. Но он находился под ветром; сняться с якоря и подойти к головным судам было трудно. И Нельсон рисковал флотом, надеясь, что противник не осмелится предпринять трудный маневр.

Половина атакующих судов устремилась между берегом и неприятельским флотом. Это напоминало Калиакрию, и Нельсон, в сущности, повторял Ушакова, повторял прием атаки, предпринятой Федором Федоровичем за семь лет до того, в 1791 году.

Тогда, у мыса Калиакрия, Ушаков точно так же начал сражение с турецко-алжирской эскадрой, не перестраиваясь из походного порядка в боевой и пройдя между берегом и судами противника. Только малочисленность его кораблей не позволила ему поставить неприятеля в два огня.

Быстро темнело. Сражение началось в сумерках. Для опознания своих судов во мраке англичане подняли на гафелях по четыре фонаря.

Правый борт французского флота оказал яростное сопротивление. Брюэс успел вызвать людей с фрегатов; возвратилась также часть матросов с суши и заняла свои места. Но левый борт бездействовал. Совершенно заваленный корабельной утварью, он был небоеспособным и молчал.

Зато английские карронады громили оба французских борта. Их ядра не оставляли обычных пробоин, но сокрушали дерево, как таран. На ближней дистанции они были особенно смертоносны. Вдобавок противника подавляла их скорострельность: у французов уходило на выстрел три минуты, у англичан — одна.

Брюэс был ранен в самом начале боя. Но он не позволил унести себя со шканцев и вскоре погиб.

Между тем подветренный арьергард французов не принял участия в бою, продолжая стоять на якоре. Командовал им контр-адмирал Вильнёв.

Около восьми часов самый большой французский корабль «Л’Ориан» загорелся и затем взлетел на воздух.

В десятом часу сдались четыре головных неприятельских корабля.

Вильнёв продолжал оставаться зрителем. Он видел плен и гибель товарищей и не собирался прийти им на помощь. Он ждал приказаний, не отваживаясь на маневр, требовавший большой смелости. Он был моряком, о котором Наполеон сказал впоследствии: «Ему нужны шпоры, а не узда...»

В душной тьме, почти у самого устья Нила, шел бой за Средиземное море. Горели и гибли суда Брюэса. К третьему часу ночи был закончен их разгром.

Французы потеряли одиннадцать кораблей и два фрегата; уцелел лишь не сделавший выстрела в течение всей битвы их арьергард. Англичане, порядком пострадавшие, до утра оставили его в покое. Но когда на другой день они начали атаку, Вильнёв снялся с якоря и бежал...

Корабль «Леандр» был послан Нельсоном в Гибралтар с донесением о победе. Он был перехвачен одним из кораблей Вильнёва, ушедшим еще ночью из Абукирской бухты, — быстроходным и сильным «Женерё». Семьдесят четыре пушки встретили «Леандр», имевший всего пятьдесят четыре орудия. Завязался бой, закончившийся победой французов. Они заставили английский корабль сдаться и увели его в Корфу как приз.