Дети Дня - [6]

— Такую тварь завалить двумя стрелами… — уважительно прошептал охотник.

— Ночной, — коротко бросил Фарна.

Брат молча посмотрел на сестру. И отвесил ей с размаху оплеуху. Анье схватилась за щеку, глаза мгновенно наполнились слезами, щека покраснела, в ушах зазвенело. Охотники отворачивались и продолжали разговоры, словно ни в чем ни бывало.

— У нас в Холмах женщин не бьют, — послышался голос из ниоткуда. Вот тут все замолчали. А возле камней снова стоял Ночной.

— Она моя сестра! — от неожиданности ответил Вирранд, глядя во все глаза на Ночного.

— И что?

Вирранд побагровел, озлившись на себя. С чего он, Блюститель Юга, оправдывается, да еще перед непонятно кем?

— Я Вирранд Тианальт. Я…

— А я Хелья из Холмов. И тут не Тиана, а лес. И мне ты никто.

Вирранд молча потянул из ножен меч.

— Я не буду с тобой драться — между нами Уговор и вражды нет. Но я с удовольствием набил бы тебе морду. Любящий братец.

— Я вправе учить эту дуру, — процедил Вирранд, делая охотникам знак отойти.

— Она дура, но отважная. И еще вот что я скажу тебе, Тианальт — она увидела меня неподвижного.

С этими словами Ночной повернулся и снова исчез. Собаки поскуливали, прижимаясь к ногам ловчих.

Виранд стиснул кулаки.

— Это неправда, — глухо сказал он. — Вранье. — Он закусил губу, помотал головой, затем заорал: — Ну, что встали? Домой!

Грубо рванул Анье за руку, вздергивая ее к себе на седло.

— А с тобой мы еще дома поговорим, сестрица.

— Ой, братик! — почуяв расправу, быстро запричитала Анье. — Ой, не надо! Ой, милый! Ой, пожалуйста!

— Заткнись, — прошипел Вирранд.

Всю дорогу в замок он угрюмо молчал. Он ненавидел сестру за то, что чувствовал себя неправым. А себя — за то, что испугался слов Ночного. Дневные могут увидеть Ночных только если те нарочно покажутся. Видят Ночных просто так лишь… выродки? Он не верил в существование выродков. А если они и существуют, он не верил в то, что эта их способность противна богам. И более того — он не верил в Шепот богов.

Но вот сейчас он сам убедился, что выродки… то есть, те, кто видят Ночных в любой момент, есть.

Какой вывод он доложен теперь сделать? Какой?

Вирранд помотал головой, прикусив со злости длинную прядь волос.

К Тиане они подъехали уже вечером, когда последний краешек солнца скрылся за лесом.

На рассвете на Знаменной башне ветер тихонько раскачивал маленькую фигурку, похожую на белое облачко.

Глава 2

Тиво Ньявельт мерз, не смотря на летний день. Теплый ветер раскачивал ветви старой яблони, навалившейся на балкон, нагревал белые плиты. И все равно Тиво было холодно. Болезни в последнее время все чаще напоминали о годах. И все чаще подступала тоска. Тиво всю жизнь был человеком деятельным. Но если прежде он трудился ради ясной цели — преумножить богатство, влиятельность и славу семьи, обеспечить будущее сыновьям — то теперь он все чаще делал дело просто ради дела. Чтобы не думать о том, что цели больше, собственно, и нет. Настал момент, когда воспоминаний стало намного больше, чем надежд. А, значит, жизнь перевалила через вершину, и начался неумолимый спуск к смерти.

Сыновья оказались неудачными. Старший — пьяница. Тиво решительно лишил его наследства. Младший — дурак. Умный не ушел бы в пограничную стражу, а остался бы здесь, умножать богатства и славу семьи. Оставалось надеяться на внуков. Тиво покачал головой. Жаль, что Вирранд Тианальт не его сын. Жаль.

Но все же есть еще надежда, что сыновья в конце концов женятся и родят хороших внуков. Вон, отец у Вирранда был совсем никчемный человека, а внук каким молодцом оказался! Вдруг и с его внуками него будет так же?

Немного у него оставалось надежд, зато эти надежды заставляли его жить дальше.

Теплый ветер нес белые лепестки, воздух, тяжелый от аромата цветущих садов, лениво колыхался, медленно разбиваясь о каменные стены усадьбы Ньявельтов. Дом был построен не так давно, Тиво сам выбрал для него место. Усадьба стояла на невысоком пологом холме, у реки, среди вспаханных полей и садов. Тут и там белели маленькие домики арендаторов, возле широкого тракта на Дарду был постоянный торг, так что тут сами по себе выросли два постоялых двора, лавки, склады, кузни и прочее. Ньявельтовы люди стерегли дорогу, и в случае чего подмога оказалась бы на месте через пару минут.

До Дарды было рукой подать, и хотя самый южный город Южной четверти был под властью Блюстителя Юга, Тиво Ньявельт оставался его негласным покровителем.

Тиво Ньявельт подумал, что неплохо бы из местных жителей набирать людей и обучать их нести стражу. Тревожно что-то было на душе в последнее время. За долгие годы жизни он привык доверять своему чутью.

И надо бы поставить все же хоть какие-то стены. Хоть плетни.

И переломить себя и написать младшему. Сын-то ему писал, не ожидая ответа. Просто писал. Кстати, о письмах.

Пару дней назад от племянника пришла весть, что он намерен направляется с сестрой в столицу на празднование Середины лета, и что есть у него важное дело к дядюшке. Что же, возможно опять придется некоторое время управлять Южной четвертью, пока Тианальт в отъезде.

— Господин! — послышался снизу, с белой мощеной дорожки, веселый голос Ирьета, молоденького пажа. — Приехали, приехали!