Дети атома - [62]

- Мы не будем делать его рядом со зданиями, потому что катание на роликах такое шумное, - пообещала Стелла.

- Великая идея, - сказал Уэллес. - Валяйте.

Спустя два дня им опять убедительно напомнили, что у них есть более неотложная проблема, чем катки и усовершенствование мира.

Элси с шумом ворвалась в столовую, опоздав к завтраку.

- Кто совал свой нос в мой инкубатор? - неистовствовала она. - Кто-то увеличил подачу тепла, увеличил! Яйца сварились!

Большинство группы выглядело потрясенными, но было несколько сдавленных смешков.

- Я думал, что эти приборы имеют автоматические регуляторы, - сказал Джайлз. - Как он мог быть включенным до сих пор?

- Я не покупала дорогой прибор, - горячо сказала Элси. - Мой был самодельным и за ним надо было следить. И я была так осторожна... и некоторые из двух желтковых яиц развивались прекрасно. И сейчас...

Она выдернула свой стул и плюхнулась на него, мрачная.

- Я не хочу никакого завтрака, - сказала она. - Особенно, - уставясь на тарелки, - никаких яиц!

Доктор Уэллес сделал знак другим детям сидеть тихо. Лицо его было мрачным.

Было несколько сочувствующих замечаний шепотом; все поспешно закончили завтракать и вышли из комнаты. Питер Уэллес кивком головы пригласил Тима в свой офис.

- Что-то здесь происходит, - сердито сказал Тим. - Это не было случайностью. И другие происшествия тоже были неслучайны. Ты слышал о них? Что происходит?

- Это то, о чем я хотел спросить тебя Тим, - сказал его друг. Ты уверен, что они не случайны?

- Я точно не оставлял клетку Красотки незапертой, когда навещал ее, сказал Тим. - А когда она выбралась, я знал, что кто-то сделал это.

- Есть ли у тебя какая-нибудь идея, кто бы это мог быть?

- Нет, - сказал Тим. - Что за человек мог сделать подобное? Выпустить всех собак - и щенок в цыплятнике - и кража рисунков Бет - а сейчас эти яйца! Кто бы это проделывал?

- Почти каждый мог.

- Но они так глупы, я имею в виду эти происшествия! - вскричал подросток. Ты бы и не подумал никогда, что кто-нибудь в своем здравом уме мог бы совершить подобное. Это не мог быть кто-нибудь из мальчиков или девочек, так ведь, Питер?

- Почти наверняка это один из мальчиков или девочек, - сказал доктор Уэллес. - Не обсуждай это с ними, Тим, но держи свои глаза открытыми и следи, не сможешь ли ты найти ключ к разгадке.

- Я надеялся, что дал им что-то еще, чтобы о чем-то думать, - сказал Тим. - И каток тоже. Я пытался... ладно, полагаю, что мы узнаем, это все. Лучше мне не говорить об этом?

- Просто наблюдай и слушай. Если ты считаешь, что знаешь, приходи ко мне, - сказал Уэллес, но за его спокойствием скрывалась глубокая обеспокоенность.

Но прошло несколько дней, розыгрышей больше не было.

Был конец ноября и вечера были холодными. Большинство детей собиралось в зале каждый вечер после ужина, где они играли. Макс разработал новую и очень сложную игру, требующую шесть игроков, три кубика разных цветов и шесть отдельных досок, представляющая каждая универмаг, принадлежащий одному из игроков и опекаемый остальными.

Некоторым детям больше нравились проводить большую часть своего свободного времени изобретая замысловатые головоломки для решения их другими - те, которые были достаточно легкими, были проданы журналам - еще был непрекращающийся шахматный турнир, о котором Джайлз хранил точные записи, иллюстрируемые графиками и таблицами.

Среди девочек особенно популярными были "Слова и вопросы", которые Бет вычитала в одном очень старом сборнике рассказов, но никогда не могла склонить кого-нибудь поиграть. (Все взрослые люди кричали: "Но это слишком трудно!"). Каждый игрок писал слово на кусочке бумаги и бумажки бросали в вазу. Затем каждый игрок писал вопрос на другой полоске бумаги, которую бросали в другую вазу. Затем игроки тянули слово и вопрос и писали рифму, в которую вводили это слово, отвечали на вопрос.

Стелла объясняла, что поэзия не нуждается в рифме, а Бет и Элси полагали, ссылаясь на правила игры, которые совсем не оговаривали поэзию, а оговаривали рифму.

- Занятие рифмой, - доверительно сказала Бет Элси, - пойдет Стелле на пользу.

В субботу днем зазвонил телефон у доктора Фоксвелла.

- Алло? Алло?

- Это школа доктора Уэллеса?

- Да.

- Один из ваших учеников погиб в автомобильной катастрофе.

- Что!

- Один из Ваших учеников мертв. Это случилось при аварии машины на Чет...

Раздался щелчок и трубка смолкла.

Спустя минуту Марк Фоксвелл бросился в кабинет Питера Уэллеса.

- Пойдем в мой кабинет... нас прервали... он может позвонить снова.

Но к тому моменту, когда он закончил повторять сообщение, телефон снова не позвонил.

- Нас прервали именно тогда, когда он говорил мне где это случилось. - "Чет..." - это могла быть Четвертая или Четырнадцатая улица или проспект. И Четырнадцатая улица тянется прямо до Сан-Леандро. Кроме того, вероятно ребенка заберут в госпиталь, или морг, или привезут сюда... все зависит от того, кто занялся этим на месте. Пит...

- Подождите минутку, - сказал Питер. - Кто убит?

- Не сказали.

- Мальчик или девочка?

- Не сказали.

- Кто звонил?

- Не сказали. Глухой, взволнованный голос. Могла быть женщина, почем знать. Кого нет?