Дети Атлантиды - [8]
— Называйте меня Робин, — попросил Робин, — а то «мистер» звучит слишком официально.
— Ну, значит, мистер Робин.
— Знаете ли, тут не все мусор, — заметил Робин. — Тут есть и несколько хороших картин, наверное, они достались дедушке по наследству.
— Я не имела в виду картины, — сказала миссис Уиклоу. — Мне лично не нравится этот языческий идол в гостиной. Я всегда говорила капитану, что он похож на дьявола. А капитан отвечал, что он его забавляет. Что в мире есть много разных богов. А я ему ответила, что ни я, ни любой другой уважаемый человек не стал бы молиться этому богу.
— Да, он не стоит такого внимания, — сказала Ферн.
— А еще та женщина, — продолжала мрачным тоном миссис Уиклоу. — Вырезанная из цельного куска дерева, как говорил капитан, раскрашенная так, будто она живая. В давние времена этих леди приделывали на носу корабля, хотя эта, по-моему, вовсе не выглядит настоящей леди. Он хранил ее в амбаре, там же лежит большой кусок деревяшки, обломок старинного корабля.
— Мы еще не заглядывали в амбар, — сказал Уилл, поглядев на отца.
— Надо пойти посмотреть, — согласился Робин, — фигура с носа корабля — это звучит очень заманчиво. — У него, как и у сына, загорелись глаза.
Ферн осталась в кухне, хотя ее предложение помочь вымыть посуду было вежливо отклонено.
— Какой смешной вопрос задал ваш брат, — сказала миссис Уиклоу. — Незадолго до смерти капитана сюда приезжала молодая женщина из Гьюсборроу, которая занимается антиквариатом. Как я слышала, все они жулики. Она хотела, чтобы он продал ей кое-что из вещичек. А капитан послал ее подальше. Кстати, когда они спустились вниз, я как раз
убирала гостиную и слышала, что она тоже спрашивала насчет ключей.
Во второй половине дня они сходили на кладбище, на могилу Нэда Кэйпела, где он лежал под защитой каменной стены, укрытый подушкой из дерна. Это было спокойное место, усыпанное лепестками цветов боярышника, которые лежали на земле, как весенний снег.
— «Моряк вернулся домой, домой — с моря», — процитировала Ферн, когда они уже пили чай у викария, и внезапно интуитивно почувствовала, что и она вернулась домой — домой в мрачный Дэйл Хауз и в дикую страну, ожидавшую ее.
— А здесь обитают привидения? — неожиданно спросила она.
— Удивительный вопрос, — сказал Робин. — Не думал, что ты веришь в привидения.
— Я не верю. Просто, когда мы приехали, дом не то чтобы нам угрожал, но заранее уже был настроен против нас или боялся нас впускать… Мне так показалось, — она остановила себя, вспомнив свое обычное отношение к фантазиям.
— Я никогда не мог сказать ничего определенного по поводу привидений, — начал Динсдэйл. Он оказался моложе, чем думала Ферн, у него было длинное дружелюбное лицо. — Я в самом деле не могу себе представить, что дух человека будет бродить вокруг некоего места в течение многих веков просто потому, что этого человека там убили или по какому-нибудь такому же отвратительному поводу. Я всегда задумывался о другом. Некоторые дома, действительно, несут в себе нечто особенное, индивидуальное. Может быть, само строение что-то помнит, и память эта иногда настолько сильна, что может воссоздавать старые образы, звуки и даже запахи 'так, что человеческие чувства способны это воспринимать. Возможно, в таком месте живет дух
дома, изуродованная форма чего-то, что некогда было сродни человеку. И этот дух страстно желает общения с живущими в доме несмотря на то, что не любит их, поскольку они напоминают ему о том, каким он сам мог бы быть.
— Своего рода дух места, — с видом знатока произнес Уилл. Он пребывал в прекрасном расположении духа, так как жена викария пожертвовала ему пакет хрустящей картошки.
— Вот-вот. Конечно, это всего лишь размышления. Но заметьте, что они основаны на народной мифологии. В прошлом каждый дом Йоркшира имел своего собственного гоблина. Люди, живущие в доме, выставляли блюдечко с молоком или еще какую-нибудь еду, чтобы его задобрить, в ответ он следил за домом, предупреждая о любой опасности. Кстати, гораздо более эффективно, чем современные охранные системы.
— Может быть, нам надо попросить Ферн выставить блюдечко с молоком для нашего гоблина, — пошутил Робин.
— Папа, не глупи, — огрызнулась дочка.
— Я ничего не знаю о привидениях, — сказал Уилл, — но ночью я слышал странное сопение у меня под окном. Ужасно шумное.
Ферн, широко открыв глаза, глянула на него.
— Это мог быть барсук, — сказал викарий. — Они всегда сопят, будто простуженные. Надо выйти утром и посмотреть на следы. У меня в кабинете есть книга, я покажу вам, что вы должны увидеть.
К тому времени, когда они вернулись в дом Нэда Кэйпела, день клонился к вечеру. В разрывах облаков далеко на западе сверкнули лучи закатного солнца, в то время как на востоке открылось бледно-зеленое небесное озеро с двумя первыми звездочками в глубине. Мотоциклист, которого Ферн слышала прошлой ночью, прорычал мимо них. Он проехал в пугающей близости от путников, его выхлопная труба по-прежнему была в неисправности, а лицо скрывал черный щиток шлема.
Перед ними возвышался дом. Теперь его суровый фасад уже не выглядел таким пугающим, а просто солидным и надежным, как стены замка, которые должны были стать для них безопасным убежищем на ночь. Ферн сразу прошла в свою комнату и посмотрела в окно. Сумерки уже окутали дымкой неровную поверхность холма, но пока еще можно было различить светлую дорожку и пень или обрубок дерева, который напоминал сидящего человека. Мелькнуло что-то подобное птице, ее крылья двигались так быстро, что человеческий глаз не мог отследить их в движении. Потом пролетела еще одна, потом еще. Они издавали странный писк, не похожий на пение птиц.
В канун нового тысячелетия на бале-маскараде в старинном доме Рокби вновь появляется колдунья. Она жаждет мести и пытается вернуть утраченное могущество. Кажется, что на этот раз Ферн вовлечена в борьбу, в которой не будет победителя...Это последняя часть захватывающей фантастической трилогии «Дети Атлантиды», «Заклинатель драконов», «Честь чародея».
Через двенадцать лет после удивительных событий, описанных в романе «Дети Атлантиды», Ферн снова возвращается в Дэйл Хауз. Казалось, фантастическое прошлое стерлось в памяти, и магические силы оставили ее. Но человек, наделенный Даром, не в силах отказаться от него даже во имя любви.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.