Дети Атлантиды - [61]

— Однако вы спаслись…

— Мне повезло…

— В магии, — сказал Джейвьер, — нет такого слона «повезло». Что случилось с ключом?

— Догадайтесь.

Она взяла кофейник, чтобы налить кофе, но он схватил ее за плечи и резко повернул к себе. Взгляд его, казалось, прошел сквозь ее глаза и пробился в мозг, выискивая слабое место. Ведомая инстинктом, Ферн подумала, что лучше сейчас сказать правду, тогда он не будет так настойчив, когда она захочет соврать… И она сказала:

— Они обе имели по ключу. Зорэйн в прошлом. Элаймонд в настоящем. Когда Дверь открылась, оба ключа оказались в одной временной зоне и они… исчезли. И тут пришла волна. Теперь ни у кого нет этого ключа.

Он отпустил ее со вздохом, его лицо покраснело от внутреннего напряжения. Было что-то почти непристойное в выражении его глаз, показалось, что плоть исчезла из-под кожи, которая плотно обтянула кости лица. Ферн перестала верить в реальность происходящего. Она вцепилась в ручку кофейника, наливая кофе трясущимися руками, стараясь успокоиться. Когда она снова глянула на Джейвьера, он уже принял обычный облик. Продолжалась нормальная жизнь, за чашкой кофе он сделал несколько отрывистых замечаний, в основном касающихся Элайсон. Возникло неприятное молчание.

Когда Джейвьер допил кофе, он поставил чашку со странной осторожностью, как будто исполнял некий ритуал.

— Кстати, — спросил он, — у вас моя картина? — Это могло ничего не значить, а могло быть очень важным. Все эти вопросы об Элаймонд были всего лишь прелюдией, просто дымовой завесой. Вот зачем он здесь. — Вы, вероятно, помните ее, — продолжал он, — она вам понравилась. «Потерянный город». Цветная гравюра Белкаша, очень необычная. Она совершенно бесценна.

«Он хочет, чтобы я чувствовала себя вором, — решила Ферн. — Он думает отвлечь меня от опасных объяснений. Но он знает лишь то, что картина была у Элаймонд. Он не уверен в том, что картина у меня…»

— Да, я ее помню, — ответила Ферн. — А почему она должна быть здесь?

— Элайсон… брала ее на время, — сказал Джейвьер, и Ферн уловила в его голосе сомнение. — Картины нет в ее квартире. И она никогда никуда не ездила без картин, это была ее причуда.

— Я больше никогда не видела этой картины, — сказала Ферн нахмурившись.

— Вы уверены?

Ферн не заметила, чтобы он шевельнулся, однако почувствовала, как он схватил ее запястье, и ей показалось, что на ней защелкнулись наручники. В глазах Джейвьера загорелись желтые огоньки. Его взгляд не просто проник в нее, но он ее гипнотизировал, притуплял ее разум, уводил ее из ее оболочки и из действительности. Его рот скривился в подобии улыбки. Так он улыбался в ресторане, когда исчезли стены и над пустошью засветились ледяные звезды…

В кухне потемнело. Казалось, потолок опустился, окна стали уже. На месте плиты полыхал открытый огонь, который погас, оставив холодный пепел. Пол усыпала солома…

И в противоположном углу под одеялом, на смятом матрасе сжались две маленькие фигурки. Тень укрывала их. Ферн не хотела туда смотреть, но не могла отвести взгляда. Краем глаз она увидела там руку, детскую ручку, вывернутую под неправильным углом, покрытую черными нарывами. Фигурки лежали очень тихо. Запах смерти заполнил кухню.

Снаружи возникло какое-то движение, мелькнул свет факелов. Ферн знала, что там раздаются крики, но она их не слышала, слышно было только шипение языков пламени, лизавших стены, внезапный треск обвалившейся соломенной крыши и топот множества мышиных лапок, бегавших туда-сюда, туда-сюда. Она вспомнила Пигуиллена, его деток, погибших от оспы, сожженный дом. С потолка посыпались какие-то насекомые, комната заполнилась дымом. Из тряпья поднялась детская ручка, будто живая…

— Где моя картина?

И теперь Ферн видела только его глаза — глаза Джейвьера, глаза Эзмордиса, — горящие отраженным огнем. Крошечным участком сознания, которое оставалось ясным и холодным, она подумала: не сейчас. Сейчас ничего не говори. Это все прошлое, это было, это случилось давным-давно, это не по-настоящему…

Он потянул ее руку к огню.

— Где моя картина?

— Ее взял Ролло, — выдохнула Ферн. — Он взял все вещи Элайсон. Он должен был взять и ее…

От дыма у нее слезились глаза, ей хотелось надеяться, что это не настоящие слезы. Временами эта влага слепила ее. Наконец она вырвалась из его рук и тогда увидела, что огонь исчез, и кофе пролился и капает на дверцу духовки, и металлический кофейник валяется на каменном полу.

— Бедняжка, — кротко сказал Джейвьер. — Вы, кажется, опрокинули кофейник.

Они поднялись наверх, и Джейвьер смог осмотреть комнату Элайсон. Он изображал безразличие, но Ферн видела, как он открывал дверцы шкафов и копался в ящиках. Обыск был поверхностным, он, очевидно, поверил в ее неведение. Но в ней еще оставалось ощущение его гипнотической силы, ему нельзя было так глубоко забираться в ее сознание. Он полагал, что Ферн все еще принадлежала ему. Ферн хотелось думать, что он ошибается.

Когда вернулся Уилл, белый автомобиль как раз отъезжал от дома.

Ферн сидела у кухонного стола, подперев руками подбородок. Она слегка вздрагивала от воспоминаний, но голос ее был достаточно спокоен.